А сама Мора время от времени, когда стряпала что-то вкусненькое, отделяла и на долю жениха, а потом просила Лину сбегать к нему домой или в поле – отнести гостинцы с пылу с жару. Эйлин такие поручения были только в радость – видеть довольное лицо Эхри ей нравилось. А ещё больше нравилось пересказывать потом Море, как тот расхваливал её пироги или печенье и едва не проглотил язык от удовольствия.

Но, кроме искренней симпатии к Эхри, была в этой дружбе с женихом сестры и тайная корысть. Корысть совсем маленькая, смешная и детская, но Эйлин держала её в тайне. И очень надеялась, что Эхри тоже не выдаст их общий секрет.

А секретом тем, конечно же, был Ветер.

Эйлин не смогла дождаться свадьбы – великолепный жеребец манил её слишком непреодолимо. Каждый раз, увидев это чудо, Эйлин замирала, с восхищением разглядывая лоснящуюся на солнце шкуру, тёмную, длинную, блестящую гриву, умнейшие глаза, литые мышцы.

Сперва она набралась смелости погладить этого красавца.

Ветру она, кажется, тоже понравилась ­– может быть, всё дело было в сочном яблоке, которое Эйлин заранее прихватила с собой. Но Лина всё-таки надеялась, что дело вовсе не в угощении.

Итак, подружившись с самим Ветром, Эйлин призвала на помощь всю свою дерзость и взялась за вторую часть своего коварного замысла – теперь ей нужно было очаровать самого Эхри.

К чести последнего, два дня он стойко продержался.

Нет, Эхри вовсе не был жадиной, но на робкую просьбу Эйлин позволить ей прокатиться ответил, возмущённо вскинув тёмные брови:

– Ты что, мелкая, смерти моей хочешь?! А если ты с седла вылетишь и коленки расшибёшь? Если ударишься… Я как потом с Морой объясняться буду? А Джерард на это что скажет? Хорош жених и хозяин, если за дитём не досмотрел. Нет уж, всякие глупости – это без меня!

– Никакое я не дитя! – буркнула Лина.

Она надула губки и сделала вид, что смирилась. Но сдаваться и не думала.

Хорошенько поканючив пару дней, Эйлин-таки уговорила Эхри – сперва просто посидеть в седле, потом покататься по загону, потом немного проехать по улице.

Эхри видел, что в седле она держится крепко, что Ветер её слушается, а потому уже спокойнее смотрел на опасные шалости Лины.

Привык и почти смирился. Замечательно.

Самое время выпросить ещё одну прогулку… за пределами Нокдагли.

***

– И слышать не хочу! – сегодня Эхри упёрся и никак не желал уступить. – Эйлин, здесь ты у меня на виду, а далеко одну не отпущу.

– Так я недалеко… Я только немножечко по дороге проедусь, и сразу обратно. Ну, пожалуйста!

Лина сделала жалостливое лицо, которое всегда безотказно действовало на папу. Оказалось, что на Эхри оно тоже действует.

– Ох, лиса! – вздохнул бедняга Эхри – этак он скоро пожалеет, что решил с ними породниться. – Ладно! Но совсем немного. Иначе больше не разрешу!

Эйлин послушно закивала, улыбаясь от уха до уха.

Вскоре она уже выезжала на околицу деревни…

Эйлин с восторгом глядела по сторонам с высоты роста огромного жеребца. Было так удивительно ощущать его нагретую, жёсткую шерсть, прижимаясь ногами к крутым бокам, чувствовать все его движения, слегка покачиваться в такт его размеренным шагам. Сейчас они словно были одним целым. И это непостижимое единение наполняло душу Эйлин подлинным счастьем и безбрежной свободой. Словно она и вправду оседлала ветер, и была сейчас вольна улететь куда угодно, стоило лишь пожелать всем сердцем.

А ещё чудеснее было ощущение своей власти – это существо, огромное, мощное, сильное и непокорное, сейчас безропотно подчинялось ей, слушалось её маленьких рук…