Крепкие, дубовые ставни, окованные железом, были плотно затворены и надёжно закрыты на все щеколды.

И серый сумрак рассвета пробивался стрелами сквозь их щели…

***

8. 8 Сны на рассвете

Эйлин

– Что тебе приснилось? – Мора продолжала поглядывать на неё с тревогой.

– Просто дурной сон, – откликнулась Лина, поднимаясь на ноги.

Она дошла до лавки и кувшина с водой, плеснула в ладонь, умыла лицо…

Стало немного легче, но голова от резкого пробуждения и кошмара по-прежнему была тяжёлой.

– Это я и так поняла, – поджала губы Мора. – Что именно? Ты так стонала и кричала, что даже я проснулась.

– Я не помню… – не глядя на сестру, отмахнулась Эйлин.

Она, конечно, помнила, но пересказывать весь этот ужас совсем не хотелось. Да и Мору пугать не стоит – она та ещё трусишка, хоть и старается всегда показать, что она старшая и, вообще, уже взрослая.

Лгунья из Эйлин была не очень-то хорошая – сестра без труда выводила её на чистую воду. Эйлин подозревала, что и отец тоже, просто он ей об этом не говорил, а только хмурился сердито. Поняла Лина это ещё в детстве и с тех пор старалась не врать.

Но иногда сказать правду невозможно. Как вот сейчас…

– Отец сегодня рано ушёл… – решила она отвлечь Авонмору.

– Да как обычно… – та пожала плечами, всё ещё недоверчиво поглядывая на младшую. – Светает уже. Пора вставать, за работу браться… Пойду коз доить, а ты очагом займись да завтраком.

– Хорошо, – с готовностью откликнулась Эйлин и улыбнулась в ответ.

Сейчас ей хотелось только одного, чтобы Мора прекратила свои расспросы и ушла во двор.

Но, пока сестра натягивала на сорочку верхнее платье, Эйлин уже передумала и сама задала ей неожиданный вопрос:

– Мора, а отец рассказывал тебе что-нибудь про ту ночь?

– Ту ночь… – опешившая Авонмора уселась на край постели, из всех сил делая вид, что не поняла.

Но из неё врушка тоже не получилась…

– Когда я пропала… – не отступила Эйлин. – Он рассказывал, что со мной тогда случилось?

– Лина, восемь лет прошло… Неужели ты думаешь, я помню, что он тогда говорил? – фыркнула Мора, слишком наигранно, чтобы ей можно было поверить. – Да ты сама… разве не помнишь?

Эйлин вздохнула, пожав плечами.

– Помню… но не знаю, было ли это на самом деле. Может, мне всё приснилось? Знаешь, иногда так сложно припомнить, что во сне видела, а что и вправду случилось…

– Не знаю, – хмыкнула Авонмора. – Мне вообще сны никогда не снятся. Я точно знаю – всё, что я помню, было на самом деле. Может, ты и права… Может, ты просто ушла в Лес, уснула там, где-нибудь под деревом, и спала, пока отец тебя не нашёл… Вот и всё!

– Думаешь, никаких сидов не было? – растерянно нахмурилась Эйлин. – Ведь все говорят, что меня украли фейри. А мама? И её тоже не было?

– Все говорят… – скривилась Мора. – Будто они видели, как тебя сиды уводили. Я не знаю, Лина, что тогда случилось. Я только знаю, что никаких сидов я не видела, и Лиа тоже не видела. Отец просто ушёл в лес и вернулся с тобой обратно. А где он тебя там нашёл, под каким кустом, с кем, этого я не ведаю… И вообще… что это ты про Лес вспомнила? Не к добру…

– Неужели ничего не было… – Эйлин, казалось, и не слышала сестру. – Но я же помню маму, она меня обнимала, волосы мне расчёсывала…

– Ты просто по ней скучала, – сочувственно вздохнула Мора. – Я бы тоже хотела обнять маму, хотя бы один раз.

– Но там был ещё кто-то… в том сне… – покачала головой Эйлин, отчаянно пытаясь воскресить в памяти что-то важное. – Ладно, маму я хотела увидеть… А этот… чужой? Почему он мне приснился? Я помню, цветы… у меня в руках… и голос… Он просил, чтобы я помнила, о нём помнила… А я всё забыла. Почему я никак не могу вспомнить, кто там был ещё?