– Я серьёзно! Да он же сворачивает шею, когда ты проходишь мимо. Когда ты рядом, он становится совсем другим.

– Вот тут согласна. Он становится невыносимым хамом и настоящим засранцем.

– Ясь.

– Всё это в прошлом, Женя. – Резко встаю и отворачиваюсь к окну.

Рука непроизвольно ложится на живот.

Он плоский ещё, но я чувствую… Чувствую, что там растёт и крепнет новая жизнь.

И мне нельзя сейчас придаваться унынию и страданиям, ведь всё это может отразиться на малыше.

– Знаешь, – Женя не желает отступать, – если бы мне платили рубль каждый раз, когда я ловлю его взгляд на тебе, то я бы уже купила себе виллу где-нибудь на Мальдивах.

– Между нами ничего нет. Уже давно. Только рабочие отношения.

– Скажи это не мне, а себе.

Её слова звучат слишком громко в этом кабинете, заполненном теперь только моим истошным сердцебиением.

– Иди уже. Собрание вот-вот начнётся.

– Ладно, шеф. Но к этому разговору мы ещё обязательно вернёмся.

Женя уходит, прихватив с собой грязные стаканы из-под кофе.

Отыскиваю документы по проекту..

Папка в руке кажется непосильно тяжелой.

Я не хочу туда… Просто не хочу. Видеть его снова сейчас – значит, работать на аварийных аккумуляторах, потому что основные, увы, сдохли за утро.

Плетусь в переговорную, толкаю дверь.

Тамерлан сидит в самом центре длинного стола. Рядом, чёрт возьми, Ксюша.

Длинные золотые серьги блестят при каждом её грациозном движении.

Она что-то тихо говорит, а Тамерлан слушает. Слушает так внимательно что подаётся всем корпусом к ней. Взгляд его мягкий, тёплый.

Меня когда-то размазывало, стоило Тамерлану на меня вот так взглянуть. Казалось, он умеет обнимать глазами.

Сейчас же мы лишь раздаём друг другу ментальные подзатыльники да обещания скорой смерти. Никаких объятий. Даже глазами.

Они смеются.

Этот смех накрывает комнату невидимым куполом, словно отсекая всех остальных за пределы их общего маленького мира.

И кажется, кроме друг друга, они вообще никого не видят.

С грохотом опускаю папку на стол.

Голубки, встрепенувшись, оборачиваются на меня.

– Тамерлан, я бесконечно счастлива, что ты обрёл свою вторую половинку, но давай всё же разделять рабочее и личное. Я уверена, твоя невеста в силах подождать полчаса, пока ты не разберёшься с делами. У нас здесь, вообще-то, проблема нарисовалась. Заказчику не понравились идеи дизайнера по внутренней отделке офиса.

Взгляд его моментально меняется. Из него исчезает вся мягкость.

Холодным лезвием бритвы теперь он скользит по мне, норовя вспороть вену, истерично бьющуюся на шее.

– Как раз эту проблему нам и поможет решить Ксюша, – Тамерлан привстаёт. Все глаза в переговорной теперь обращены на него. – Ребята, я рад представить вам нашего нового дизайнера. Это Ксения Юрьевна Гончарова. Прошу любить и жаловать. Но любить не слишком сильно, потому что это всё же моя зона ответственности.

Скалится, опуская взгляд.

Ксюша широко улыбается в ответ, накрывая ладонь Тамерлана, лежащую на её плече, своей наманикюренной ручкой.

Колечко на безымянном поблескивает в свете лучей солнца, проникающих в переговорную через панорамное окно.

– Ксения Юрьевна теперь будет заниматься проектом "Альпы".

Где-то в животе будто обваливается целый этаж.

Я смотрю на него, на неё, потом на папку с проектом, лежащую на столе.

Молчу, хотя ядовитые слова уже висят на кончике языка, готовые сорваться.

Ты не можешь так поступить.

Это слишком жестоко.

– Тамерлан, ты серьёзно?

– Моё решение обжалованию не подлежит. – Дергает нервно щекой. – Я подумал, что нам давно уже не хватает свежего взгляда. А у тебя есть возражения?