— Не надо, — произнес он хрипло голосом, изменившимся до неузнаваемости.

— Тогда все. Надеюсь, стало хоть немного лучше.

Он все еще держал меня за руку и смотрел гипнотизирующим взглядом. Мне было не по себе, часто стучало сердце.

— Стало, — ответил и потянул меня за руку, заставив обойти стул.

А когда я оказалась напротив него — дернул к себе на колени. Я чувствовала его запах, смешанный с мужским парфюмом — терпко-мускусным, тяжелым.

Георг повел рукой по моему телу от талии вверх, глядя в глаза. Казалось, вот-вот поцелует меня… Но оборотень вдруг поставил меня на ноги и встал сам, очень близко, мне даже пришлось задрать голову, чтобы смотреть ему в глаза.

Он неожиданно утробно зарычал, схватил меня, прижал к себе. Его глаза блуждали по лицу. У меня дыхание перехватило.

— Я не нуждаюсь в твоей помощи, девочка, — выплюнул вдруг сердито, отпустил меня неожиданно, так что я пошатнулась и едва не свалилась снова в его руки.

А он вышел из комнаты и громко хлопнул дверью.

Неделя прошла быстро и вместе с тем бестолково, с постоянным ощущением упущенного времени.

Я везде и всюду сопровождала Георга, на деловых встречах, обедах, в офисе. Где-то он представлял меня как свою невесту из Академии, после чего его собеседники тут же теряли ко мне всякий интерес, видимо, ставя для себя мысленную пометку «пустое место». Где-то Георг вообще делал вид, что меня не существует, и не трудился даже представлять.

Три раза он оставлял меня в офисе, под бдительным оком секретарши, а сам исчезал по делам, которые, наверное, не должно было слушать даже «пустое место».

Скандалы, интриги, заказные газетные статьи. Слушая все это, волей-неволей начнешь вникать. Хотя быть просто чтобы занять себя чем-то. Несколько раз пришлось прикусывать язык, чтобы снова не вмешаться. Зачем? Чтобы нарваться на отповедь «не помогай мне» и опять остаться виноватой?

Правда, один раз, когда мы уже ехали со встречи, Георг все же спросил мое мнение.

— Как тебе инвестпроект, что мы обсуждали? Сомнительное предприятие, но если выгорит, то я заработаю крупную сумму.

— А если нет — то крупные неприятности, — я поморщилась, вспоминая подробности дела. — Наверняка эта недвижимость получена нечестным путем.

Георгу предложили выкупить недвижимость, которую раньше занимала какая-то секта. О месте шла дурная слава. Настолько дурная, что цена была в три раза меньше рыночной, хотя здания находились в черте столицы.

— Я все же думаю купить их, — хмыкнул оборотень.

— Устроите ребрендинг? Или вам просто нравится мысль, что можно на несколько десятков лет погрязнуть в судебных тяжбах?

— Республика упаси, никакого ребрендинга. Напротив, нужно сделать так, чтобы слава того места стала еще более черной и мрачной.

Я на это только закатила глаза. Лучше бы потратил деньги на благотворительность.

Большой осенний бал неумолимо надвигался. А мне так и не удалось больше связаться с Анной. Получилось ли у нее достать приглашение? Будет ли она на торжественном вечере?

Что ж, в любом случае, мне идти пришлось.

За день до бала Георг отвел меня в ателье, где попросил услужливую работницу «сделать из меня что-то приличное».

Хотелось съязвить, выкинуть что-нибудь, но сам оборотень подозрительно быстро смылся, а ругаться с ни в чем не виноватым персоналом я не видела смысла. Так что просто позволила им делать свою работу. Тем более что они всего-навсего снимали мерки.

А в день торжества, проснувшись, я увидела у кровати шелковое темно-зеленое платье. Оно было настолько красивым, что захватывало дух, вот только в ступор ввело не оно, а маленькая коробочка с логотипом «Ювелирный дом Даниилы Хардовой».