То ли гений, то ли законченный подлец. Я склонялась к тому, что одно другому не мешает. И не сомневалась, что в силах Георга сделать так, чтобы негатив о нем исчез из поисковой выдачи, а раз он все еще там, значит, зачем-то ему это нужно. Возможно, чтобы отвлечь от информации о личной жизни?

Но кое-что о ней все же мне найти удалось.

Во-первых, фотографии. Куча фото, где он… дрался? Вот этот напыщенный пижон-оборотень, который даже завтракает в идеально выглаженной рубашке?

Фото безобразных драк с различных приемов чередовались с чопорными снимками на фоне небоскребов, или огней ночного города, или постановочных офисных кадров, где Ибусов выглядел молодым, энергичным и уверенным в себе.

«А бал обещает быть интересным». Может быть, Ибусов из тех, кто не может себя контролировать после пары коктейлей?

Но, присмотревшись, я поняла, что все фото с потасовками были с одним и тем же мужчиной. И вскоре поняла почему.

«Давний конфликт с Азаром Хардовым продолжается до сих пор…»

Я несколько раз пробежала глазами статью. Да, я с самого начала поняла, что Георг не святой, но ведь не может быть, чтобы настолько…

Мои размышления прервал звук открывшейся двери. Я вздрогнула и быстро закрыла ноутбук. Это был рефлекс. Все равно все останется в истории поиска.

В комнату вошел Ибусов. Он уставился на меня янтарными глазами.

— Твое клацанье по клавишам мешает спать, — его тон не терпел возражений.

— Наши спальни в разных концах коридора. Вы не услышите, даже если я буду петь здравницу отцам-основателям в полный голос.

— У оборотней чуткий слух, — недобро прищурился он. — Выключай и ложись спать.

— Так у нас теперь комендантский час? — я сделала вид, что меня совсем не задело.

Хотя на самом деле я с трудом сдерживалась, чтобы не нахамить. Это такой изощренный способ у него устроить мне эмоциональные качели? Хочу — даю ноут, хочу — забираю. Хочу — вежливый и спрашиваю твое мнение, а хочу — лаю и отправляю спать в девять вечера, как провинившегося ребенка.

В прошлый раз, кажется, он не услышал, как я шуршу книгами под дверью, а теперь вдруг мешает малейший шорох?

Я уже была готова к противостоянию, как Георг вздохнул и отступил на шаг.

— Слушай, ладно, клавиш я не слышу, — вдруг сдался он, — но в ноутбуке, видимо, вышел из строя куллер — слышишь сама, как он тарахтит.

— И что? — Я с сомнением смотрела на мужчину.

Георг прикрыл на мгновение веки.

— У меня правда жутко болит голова, а ты еще и скребешь по полу стулом.

Возможно, это была игра света и тени в темной, освещённой лишь настольной лампой комнате, но его лицо действительно казалось посеревшим, под глазами залегли тени, в белках лопнуло несколько капилляров. Он морщился. Кажется, действительно плохо себя чувствовал. Мне стало неловко, что не поверила ему сразу.

Георг, не дождавшись от меня ответа, махнул рукой и развернулся к двери.

— Если хотите, я могу помассировать виски. Это поможет снять боль. Отцу всегда помогало.

Я чувствовала себя глупо, предлагая такую помощь.

Я выключила ноутбук и повернулась к нему. Георг выглядел озадаченным. А я кивнула ему на стул. Георг недоверчиво опустился на него. Я осторожно, легкими прикосновениями, начала массировать его голову.

— Я думала, у оборотней настолько мощная регенерация, что ничего никогда не болит.

Перешла массирующими движениями на шею — она была напряжена. Я сосредоточилась на твердых зонах, массируя их и восстанавливая кровоток. Из-за зажатости мышц в голову поступало меньше кислорода, поэтому у оборотня и разболелась голова.

Расстегнула ворот рубашки, чтобы размять плечи, как вдруг Георг резко схватил меня за запястье и повернулся. Я вздрогнула от неожиданности, а потом увидела, что его зрачки стали огромными, почти скрывая желтую звериную радужку.