— Я это сделаю, если пообещаете не увольнять ее, — я кивнула на посеревшую от испуга девушку. Она едва держала ноутбук ослабевшими руками и, кажется, уже вообще ничего не слышала и не видела. — А также не предъявлять никаких претензий по убыткам.

— Лину? — Давыдова переглянулась с остальными тремя сотрудниками, а затем решительно кивнула.

Следующие минут десять я вчитывалась в документы, оставляя на полях свои правки. Директор смотрела на меня так, словно только я сейчас решала — разорится она после случившегося или нет. Ибусов же всячески показывал свое раздражение, демонстративно смотрел на дорогущие наручные часы и нетерпеливо вышагивал от окна до стула, на котором я расположилась, и обратно.

Едва я закончила, он выхватил у меня листок, пробежался по нему взглядом.

— Хм…

Не могла понять: то, что он не скомкал и не выкинул его в мусорку сразу — это хороший знак? Или же мне ожидать каких-то неприятных последствий?

— Сгодится, — в конце концов, выдал оборотень, передал бумаги Давыдовой. — Выучите как «Отче наш» и только попробуйте ляпнуть что-нибудь лишнее. Меня рядом не будет, чтобы вытащить вас.

— Не будет? — ужаснулась женщина.

— Лучше, если мы не засветимся на фотографиях рядом. Лучше для вас, в первую очередь, — пожал плечами Георг. — А теперь читайте. Вы должны знать все это как хвалу основателям республики.

Следующие полчаса оборотень гонял несчастную директрису по тексту и, лишь удостоверившись, что она крепко поняла суть того, что от нее требуется, направился к выходу, прихватив с собой меня.

— Пройдемте, нас еще ждет сегодня множество интересных дел, — он приобнял меня за талию.

— А можно я вам позвоню? — воскликнула директор.

— Когда будет надо, я сам с вами свяжусь, — не терпящим возражений тоном отрезал Георг.

— Я не про вас, я про вашего юриста.

От ее слов рука оборотня, обившаяся вокруг, стала тяжелой, словно каменной. Георг фактически вытащил меня из кабинета.

— Эй! — едва за нами захлопнулась дверь, я возмущенно попыталась отбиться, но хватка была железной.

— Я не люблю, когда со мной спорят, — прошипел он мне на ухо.

Мы удачно незамеченными проскользнули к машине и выехали с парковки.

В дороге я не могла перестать чувствовать неловкость. То и дело поглядывала на оборотня. Он молчал, сосредоточенно ведя машину, больше не включая радио.

Встреча с госпожой Давыдовой и то, что Георг вообще позволил вмешаться, меня удивило. С другой стороны, я себя корила за то, что выдала свои знания и умения. Нужно действовать осторожно, если хочу выжить в этом опасном месте.

Как там предлагал мне Ибусов? Косить под дурочку? Что ж, если моя миссия была в этом, то она явно провалена.

Оборотень, погруженный в мысли, безучастно смотрел вперед.

— Тебе нужно быть осторожнее, моя дорогая, — сказал он, наконец, низким угрожающим тоном, крепко сжимая руль.

Тяжело сглотнула.

— Я всего лишь пожалела девушку, которую собирались уволить ни за что. Вы же видели, на нее хотели повесить… — Внутри снова вспыхнулась злость на директрису, но я быстро смогла обуздать ее. Перед кем я распинаюсь? Он все равно не поймет. Из горла вырвался грустный смешок. — Хотя о чем я? Вы же оборотень. Вам плевать на несправедливость, если она не происходит непосредственно с вами.

Он как-то странно покосился на меня. Скулы побелели, будто внутри шла борьба.

Но когда Георг заговорил, это было отнюдь не то, что я ожидала услышать. Он просто сменил тему:

— Откуда ты так хорошо разбираешься в юридических тонкостях?

— А что, в моем деле этого не было? — на этот раз я даже не иронизировала.