— Свободна, Карина! — припечатал Широков и потянулся к кейсу.

Глеб был зол, потому что проголодался. Завтра в клубе показался ему невкусным. Как и обед. А ужинать Широков планировал уже дома. К тому же Мухтар поведал о том, что по просьбе девчонки доставили свежие продукты. Значит, Сабина подошла к работе ответственно.

Бывшая любовница Широкова ослушалась приказа. И пока мужчина отвлекся на кейс, женщина стремительно ринулась вперед.

— Глеб! Пожалуйста, Глеб! — шептала Карина, вцепившись руками в его рубашку. — Я все сделаю! Все, что прикажешь! Что угодно!

Пришлось буквально отрывать девку от себя. Глеб скривился, увидев следы от помады на белоснежной ткани сорочки.

— Прости! Прости, пожалуйста! — взмолилась Карина и принялась стирать пальцами алое пятно, которое не исчезало, а лишь размазывалось еще больше.

— Просто уйди, Карина! — рявкнул Широков так, что женщина вздрогнула. — Мухтар!

Охранник тут же возник на пороге кабинета. Глеб мотнул головой на шлюху. Варгинов подхватил Карину под локоть и выволок в коридор.

А спустя десять минут Широков уже ехал в особняк. За целый день он взвесил и проанализировал утренние события.

Что ж, с Сабиной нужно общаться по-другому. Придется показать ей, куда она должна направить свою неуемную активность. И заставить поработать вредным язычком в иной сфере.

От этих мыслей Широков рвано выдохнул. Фантазия мигом подкинула подходящие занятия для язычка, рта и пальцев Сабины.

Значит, целоваться он не умеет? Ничего, зато вполне шикарно трахается. И Сабине пора об этом узнать.

6. Глава 6

Лариса Валерьевна, экономка Широкова, раздала ценные указания. Шеф возвращается, а, значит, нужно завершать приготовления ужина. Чтоб ему пусто было, этому тирану!

Но готовить мне нравилось. Сам процесс расслаблял. Более того, я прям-таки видела, как Широков ест и требует добавки. Что уж скрывать, а кормили его не понять чем. Чрезмерно изысканной едой, от которой никакой радости не появлялось, зато добавлялся метеоризм и изжога. Наверное, Глеб Алексеевич вечно злой потому, что постоянно голоден.

Эти мысли меня повеселили. Но больше всего радовало то, что мне час назад принесли одежду. Новую, с бирками, и размера подходящего. В центре комнаты, куда меня притащил этой ночью Широков, я нашла пакеты с вещами и всем необходимым для обычной девушки, включая косметические средства, расчески и заколки для волос. Признаться, крайне неожиданно, и очень мило.

Нет, не так мило, как если бы Широков распорядился освободить меня из плена. Но лучше, если бы я ходила без трусов и в мужской футболке.

И вот, убедившись, что Глебу к ужину подадут все, что я приготовила, я прихватила альбом с карандашами и вышла в сад. Охрана следила за мной на расстоянии. Я старалась не замечать двоих верзил криминальной наружности, делала вид, что меня гораздо больше интересует пейзаж за высоким забором и облака в черном небе, нежели люди, которые не сводили с меня глаз.

Было уже темно, и заняться мне нечем. Я принялась бездумно водить карандашом по листу, а штрихи сами складывались в картинку.

— Прошу прощения, Сабина Ярославовна, — заговорила Лариса Валерьевна, приблизившись к плетеному креслу, в котором я устроилась, забравшись с ногами.

— Лариса Валерьевна, мы же с вами договорились, — перебив женщину, мягко напомнила я.

— Сабина! — улыбнулась экономка, — Глеб Алексеевич изволит ужинать с вами.

— Боюсь, если он будет ужинать со мной, у него будет несварение, — фыркнула я, а женщина округлила глаза.

— Что передать хозяину? — мягко поинтересовалась Лариса Валерьевна.