— Мне плевать, что ты думаешь.

— Я первый ее заметил, она не была замужем тогда.

— А докажи, — наглая самоуверенная ухмылочка расплывается на лице мужа.

— Смотрящий, ты человек справедливый, но сейчас заставляешь меня усомниться в этом. Она мне голову проломила. Шах людей перестрелял, а теперь они прикрываются липовым браком. Так дело не пойдет. Девка моя и должна ответить за все, что сделала.

Хомяков резко подскакивает и пытается схватить меня за руку. Герман мгновенно реагирует — и вот уже на противника направлен пистолет.

В ужасе забываю, как дышать, я ведь никогда не видела оружия вживую, да так близко.

— Охладись, — командует Смотрящий моему мужу. — Еще не хватало поубивать друг друга из-за девки. А ты, Хомяк, меня не запугивай. Ты знаешь, я скор на расправу. Согласен, что Шах тебе должен после перестрелки в твоем доме. Какие у тебя условия?

— Пусть отдаст мне контроль над лесом. Южная часть ведь его.

— Ты охренел, — Шах от злости багровеет. — Матильда, иди подыши воздухом.

Дважды меня просить не нужно. Вылетаю из дома сломя голову.

Стою на улице, накручиваю круги, потирая предплечья. Меня знобит, хотя достаточно тепло. Не знаю, сколько проходит времени — кажется, целая вечность — прежде чем открывается дверь и выходит нахмуренный Хомяков.

— Ах ты сучка хитрая, — подойдя ко мне, грозит кулаком. — Передо мной целку строила, а перед Шахом быстро ноги раздвинула. Но ничего, он скоро с тобой наиграется, и тогда я подберу тебя. Потерпи, малышка.

Тело дрожит, как натянутая струна. И все из-за слов наглой сволочи. Быстро скрывшись из вида, мерзавец оставляет в моей душе много сомнений и страхов. Я мечтаю, чтобы Герман меня отпустил, но тогда я попаду в лапы старого извращенца. Меня загнали в угол. Я не хочу спать с Шахом без любви, но, по всей видимости, придется. Я в западне.

Обратно мы едем в тишине. Только Шах, сжав мою ладонь, говорит, что все позади и мне надо успокоиться, потому что мои нервные дерганья его раздражают.

— Со мной ты в безопасности, — добавляет он.

«Вот только надолго ли?» — думаю про себя.

После возвращения в особняк я убегаю в свою комнату, но уснуть не получается.

— Можно? — постучавшись, захожу в кабинет.

Тут же закашливаюсь, потому что сильно накурено.

Шах сидит в расслабленной позе в кресле. Я поднимаю пиджак, который он небрежно швырнул на пол, и подхожу ближе.

— Что ты хотела? — осипший усталый голос задевает неведомые мне еще струны души.

Я, наверное, никогда не смогу привыкнуть к убийственной, сметающей с ног ауре властности. Меня страшит и притягивает одновременно. В любом случае я хотела бы не знать этого жесткого мужчину и жить своей обычной жизнью.

— Хотела сказать, что мое мнение о тебе не изменилось. Я все еще считаю тебя мерзавцем, бандитом и не собираюсь с тобой спать. Но я не ожидала, что ты ради меня…

— Мне достаточно будет просто услышать спасибо, — напористо перебивает.

— Спасибо, — эмоции рвут меня на части.

С одной стороны — злость, что мой долг перед ним стал еще больше, с другой — ощущение вины окутывает стальными прутьями грудную клетку. Когда я обратилась к нему за помощью, даже и подумать не могла, что мне придется расплачиваться натурой, что меня будут использовать как красивую куклу для развлечения и создания имиджа красивой семьи. Если бы он испытывал ко мне искренние чувства и не принадлежал к криминальной среде, я бы посмотрела на Шаха совсем другими глазами.

— Иди спать. У меня еще дела.

— Какие могут быть дела? Ночь за окном.

— Ревнуешь? — в его глазах мгновенно загорается желание, азарт и жадность.