Я начинаю загоняться. Временами испытываю вину за собой, ведь это началось ровно тогда, когда Уваров носом к носу встретился с моим отцом на пороге нашей съёмной квартиры. Папа, конечно, не заводил больше о нём разговоров, но с тех пор стал меня еще больше контролировать.

Дошло даже до того, что он порекомендовал мне бросить мою подработку "снежинкой", аргументируя тем, что данное хобби не приносит мне никакой пользы.

Отец намекнул на то, что мне необходимо сконцентрировать всё своё внимание на учёбе. Только как его концентрировать, если каждый божий день мы живём, как на вулкане.

Со дня на день мы можем переехать. Как только выйдет официальная новость о папином переходе в другую команду, нам, как и год назад, придется снова привыкать к чужому городу, менять круг общения.

Жаль. Мне здесь нравится.

Я успела привыкнуть к этому городу и его жителям. Я буду по ним тосковать. В особенности по одному из них...

— Да так. Просто стало интересно. Я ведь всегда интересовалась жизнью тех команд, к которым ты имеешь непосредственное отношение, — рассеянно жму плечами, выскакивая из-за стола, чтобы не навести на себя лишних подозрений. — Ладно, я побежала собираться на занятия. Увидимся перед матчем!

Алька расстроилась, когда я рассказала ей, что Уваров больше не проявляет ко мне знаков внимания.

Её план обратился прахом.

Какое-то время она настаивала на том, чтобы я сама проявила инициативу и напомнила ему о себе, но что я только ни делала. Всё без толку.

Для него я стала невидимкой. Он не замечает меня, даже когда мы лицом к лицу сталкиваемся в стенах ледового дворца.

Всё, чего я удостаивалась — его безразличием. Оно острым лезвием полосовало мои внутренности, когда близи себя я ощущала его аромат, когда наши глаза находили друг друга среди толпы, но всякий раз он смотрел будто сквозь меня, словно я просвечивающаяся субстанция.

Это унизительно. Я тоже уже не ищу поводов наладить с ним прежнюю связь. Какой смысл, если в его глазах я стала обманщицей и угрозой.

После занятий у меня остается ровно час для того, чтобы успеть подготовиться к матчу.

В раздевалке я переодеваюсь в клубный костюм, и пока у меня есть лишняя минутка до окончания раскатки, я захожу на сайт команды, чтобы посмотреть состав игроков на сегодняшний матч.

Улыбка расцветает на моих губах, как только я нахожу в списке заявленных семьдесят первый номер.

Может, отец не соврал, говоря о растяжении. Может, на самом деле ему нет никакого дела до Серёжи. А я уже понапрасну надумывала на отца всякое.

— Чему радуешься? — спрашивает Алька. — Твоя беспричинная перемена настроения в последнее время меня настораживает.

Ещё бы. Серёжа Уваров стал индикатором моего настроения. Чем он ближе, тем значительно выше поднимается моё настроение.

— Просто прочла свой гороскоп, — отвечаю, подавляя улыбку. — В нём говорится, что я кому-то очень нравлюсь, но этот кто-то боится в этом мне признаться.

Алька прикусывает щеку с внутренней стороны, углубляясь в свои мысли.

— О! — воскликнув на всю раздевалку, она подпрыгивает с лавочки. — Так может это Димка Старовойтов? Тот, что сегодня на паре угощал тебя жвачкой! — в ответ я цыкаю, поражаясь её дедуктивным способностям. — Не, ну а что? Через неделю день всех влюблённых, там и видно будет!

— Пожалуй, мне стоит покопаться в памяти и вспомнить всех парней, которые когда-либо угощали меня жвачкой. Кто знает, может, среди них я отыщу свою судьбу!

Зашнуровываю коньки, надеваю накладки на лезвия. В сотый раз за сегодня смотрю на себя в зеркало, а потом с Алькой под руку мы направляемся ко льду, минуя трибуны, уже переполненные болельщиками.