А затем медленно подошёл к кровати и протянул кубок мне.

4. Глава 4. Катарина. Давление

Я смотрела на огромный силуэт императора и отчаянно пыталась справиться со своим телом: оно захотело завизжать и отползти подальше от чудовища в форме человека, которое стояло сейчас передо мной.

Через силу втянув воздух, я перехватила взгляд Саверио, который мне отчаянно моргал, указывал глазами на кубок и выразительно зажмуривался.

Я опустила взгляд на протянутый кубок, чудом оставаясь на месте, он же ничего не делал, ничего не говорил, просто стоял и смотрел, почему было так жутко?

— Рина, хочешь вино? — низким бархатистым голосом снова спросил меня император.

Я снова подняла глаза на императора, и страх сменился жгучей ненавистью. Он завоевал мою родину, сверг отца, убил жениха, увёз в чужую страну. И теперь, как ни в чём не бывало, спрашивает, хочу ли я вино?

Упрямо поджав губы, я тихо ответила:

— Вы спрашиваете, хочу ли я. Я отвечаю на ваш вопрос: нет, я не хочу.

Краем глаза я увидела, как Саверио закрыл ладонью лицо и помотал головой, а потом начал дёрганными движениями лохматить себе волосы. И тут же застыл, как стоял, от тихого вопроса императора:

— Ты всё посмотрел, старый друг?

Казалось, сильнее бояться невозможно, но от этого тона у меня похолодели губы, стопы, ладони.

— Да, мой повелитель, — так же тихо ответил Саверио.

— Иди. Завтра расскажешь. Дверь закрой плотно.

Едва император договорил, как Саверио, не поднимая глаз, стремительно вышел, плотно закрыв за собой дверь.

— Рина, возьми из моей руки кубок и прислони к губам, — произнёс император таким же тихим, внушающим лютый страх, голосом.

Я вскинула на него взгляд, дрожа от страха и переполняющей меня ненависти.

— Это же просто вино! — процедила я. — Что такого в том, что я не хочу?

— Такого? — снова усмехнулся он, не двигаясь. — Правила просты, Рина. Я предлагаю, и ты берёшь. Я спрашиваю, и ты отвечаешь. Я говорю, и ты делаешь.

Как же мне хотелось выбить этот кубок из его рук, закричать, выплеснуть хоть часть урагана эмоций, который, я чувствовала, сейчас разорвёт меня на части.

Я смотрела, как он стоял, протягивая мне этот злосчастный кубок, и вспоминала красавицу в коридоре, которая подбегала к императору, явно чувствуя себя в безопасности. Да и бородач достаточно развязно, хоть и с опаской с ним общался.

То, как они замирали от взгляда и молчания императора, глядя в пол… И блондинка, и этот бык в красной рубашке были явно не из тех, кто будет бояться и опасаться просто так.

Может, всё же поостеречься, пока я здесь ничего не знаю?

Император ждал, а я… Всё же я прислушалась к истошно вопящему во мне чувству самосохранения. Взяла кубок и пригубила.

— Мне надо выпить всё? — спросила я.

Император промолчал, забрал у меня кубок, отошёл и поставил на его стол. Он повернулся ко мне спиной и долго стоял, глядя в окно сквозь полупрозрачные белые шторы.

Мой страх постепенно отступал.

— Я сдержал своё слово, — наконец, не поворачиваясь, произнёс он. — Твои подданные все до единого приняли лекарство. Мои лекари следят за тем, как идёт выздоровление. За вчерашний день никто из твоих людей не умер.

До меня не сразу дошёл смысл его слов.

Лекарство. Сдержал слово. За вчерашний день никто не умер…

Несколько глубоких вдохов, и… Во мне будто лопнула струна. Я закрыла лицо руками. Я осознавала сказанное императором, и внутри разлеталась вдребезги плотина, удерживающая мутные потоки давно сдерживаемых эмоций.

Неужели! Боясь поверить… Всё же понимая, что это правда… Пытаясь сдержать прорывающиеся всхлипы, я зажала себе ладонью рот.