— Так сложилось, что сейчас я ограничен во времени и поисковых ресурсах, поэтому я дам вам шанс себя проявить.

Я тут же закрыла рот, мигом проглотив все цветистые выражения, которые рвались с моего языка.

— Но шанс — это не гарантия. Хочу, чтобы мы друг друга поняли ещё на берегу.

Лиля, охотно взявшая на себя роль медиатора, закивала.

— Конечно, конечно, Дамир Александрович. Это… это более чем справедливо. Я ведь работаю с детьми уже больше двадцати лет. Я понимаю, какой это щепетильный вопрос и…

Моё внимание без особого труда соскользнуло с этого потока бесполезных слов. Во-первых, потому что и так понятно: Булатов не из тех, кто слушает кого-то, кроме себя, когда дело заходит о действительно важных решениях. А во-вторых, потому что он наконец-то соизволил покинуть своё роскошное кресло.

Он оказался куда выше, чем я предполагала. И даже в плечах теперь казался шире, хотя куда уж ещё…

И если раньше от него веяло лишь неким обещанием опасностей и неприятностей, то сейчас все мои внутренние радары вопили: «Беги! Беги, дура, иначе…»

А иначе что?..

На обстановку дома мои радары не срабатывали исключительно потому, что от многолетней безысходности и безнадёги их сигналы просто притупились. Наверное, если всю жизнь живёшь с воющей у тебя над ухом сиреной, рано или поздно просто к ней привыкаешь.

Но всё-таки когда Булатов вышел из-за стола, я ничего не смогла с собой поделать и отступила, попятилась, будто всерьёз опасалась, что он на меня накинется.

Идиотское ощущение.

Что ещё хуже — он это, кажется, заметил. Серые глаза едва заметно сузились, но он ничего не сказал, прошёл мимо и приказал следовать за собой.

Я зачем-то обернулась взглянуть на его помощника. Удивительно, но тот послал мне ободряющую улыбку и приподнял острый подбородок, без слов приглашая повиноваться и следовать за хозяином поместья.

У подножья парадной лестницы Булатов велел Лиле обождать, и мы продолжили путь вдвоём.

Я держалась как можно дальше от шагавшего впереди спутника и тайком осматривала проплывавшие мимо интерьеры. Когда я ещё побываю среди такой непередаваемой роскоши…

Нет, разок я нечто подобное всё-таки видела, когда была на экскурсии в Санкт-Петербурге. Мне удалось посетить Эрмитаж и дворец Юсуповых на Мойке.

От помпезных хором Булатова веяло чем-то подобным. А в воздухе витал едва уловимый запах дерева и полироля.

Поднявшись на второй этаж, мы свернули налево и вышли в широченный коридор с рядами дверей по бокам, остановились у второй по счёту двери, тоже слева. Булатов тихонько постучал и, не дожидаясь ответа, вошёл, распахнул дверь шире. Очевидно, так приглашал меня следовать за ним.

Просторнейшая светлая комната, громадные окна, мебель под старину. В дальнем левом углу — целое хай-тек пространство с удобным рабочим столом, компьютером, телевизором, стереосистемой и массой других, неизвестных мне штук. В противоположном от него — царство мягких игрушек. Справа от двери — кровать и книжные шкафы от пола до потолка. Настоящее «государство в государстве», а его «правительница» сидела на встроенной в оконную нишу широченной софе и, подперев ладошкой щёку, смотрела в окно.

— Александра, привет.

Светловолосая девочка в голубом домашнем платье даже не обернулась. Булатов отреагировал на это, как на нечто само собой разумеющееся.

— Где твоя нянька?

Александра пожала плечами. Ну, хоть какая-то реакция.

— Надеюсь, она не выкинулась из окна от безысходности. В этом доме чёрт знает что творится, стоит только отвернуться, — пробормотал Булатов, обернулся и уже привычно полоснул меня своим серым взглядом. — Не стойте столбом. Зайдите и закройте дверь.