Почему? Дракон благодарен за предупреждение о ночном цветке?

Непохоже. Что-то ещё.

Я заинтересовался. Разжал пальцы. Тонкая женщина упала к моим ногам, безвольно раскинув руки.

Её плащ снова распахнулся. От новой волны нестерпимо соблазнительного запаха, от которого спасала только вонища Яниса, в штанах стало тесно. После сражения в крови кипела ярость и похоть, драконья природа требовала разрядки.

Раздумывая, я смотрел на блудницу. Как такую красоту до сих пор никто не присвоил? Хотела прибиться к мужчине посильнее?

Я хмыкнул. Расчёт не плох, кроме меня в королевстве и десятка столь же влиятельных не наберётся, а покруче только король.

Дрейн продолжал долбиться мне в мозг, и я с некоторым усилием отвёл взгляд от красавицы.

Подавив раздражение и порыв немедленно её прикончить, я наклонился, дёрнул её плащ, прикрывая, и повернулся к дракону.

Меня всё сильнее затапливала ярость.

Янис был мне нужен! Я рассчитывал захватить подонка живым, и вытрясти всё о его братце, и не только.

Вдуматься только, захваченный живым герцог вражеской стороны, сколько всего можно было узнать! Не говоря уже о личных счётах. Я три месяца загонял его в ловушку, и тут является нестерпимо соблазнительная дрянь и…

Я сжал челюсти, усмиряя новый виток бешенства пополам с вожделением.

Первое решение — убить блудницу — было верным. Едва понял, что её игла в шее Яниса обрушила значительную часть моих планов.

Повторное решение убить, когда расспросил и понял, что она не его женщина, и не может ничего знать, тоже было верным.

О зелье ночного цветка она сказала вовремя, купив этим себе жизнь.

Я задумчиво поднял взгляд на Дрейна, ощутив благодарность монахине, она вовремя предупредила, всадники тут же дали драконам противоядие.

Мой дракон фыркнул, посылая мне поток эмоций: трогательную смесь тепла, привязанности и дружеской насмешливости.

Я вскинул брови, с удовольствием понимая, что бешенство отступает. Глянул на дракона, и он снова фыркнул, на этот раз с пониманием. Дружище, читает меня, как открытую книгу. Как и я его.

Глубоко вдохнув, я расслабил плечи. Дрейн довольно сощурился и снова начал убеждать, что монахиню надо оставить в живых. Я ошалел, когда понял: Дрейн настаивает, чтобы я взял её себе.

На своего дракона я не мог злиться. И всегда старался прислушиваться.

Но в этом вопросе — нет. У меня не было желания мараться о блудницу, пусть она и пахнет, как все созревшие и всё ещё невинные девы крылатого монастыря вместе взятые.

Мысль о том, что она невинна, я отмёл сразу. Единственная причина изгнания из монастыря, это блуд, значит стала непригодна для ухода за подрастающими драконами. А если с мужчинами давно не путалась, значит очищала запах, набивала себе цену.

Я уже чувствовал оживление офицеров. После сражения и победы они реагировали на монахиню особенно остро. Я считывал их интерес, азарт, предвкушение соперничества и дружеской драки за неё. И ожидание моего решения. Всё же, моё право сильнейшего не было желающих оспорить.

Дрейн усилил поток эмоций и образов.

Крылатый монастырь. Прозрачный воздух. Ликующий полёт вокруг монастыря. Родник в скалах с чистейшей водой. Белые цветы на горном плато. Прохлада белоснежных облаков. Запах от коротких каштановых волос.

Я опустил взгляд на бледную женщину у моих ног. От её длинных каштановых волос пахло так же, как передавал мне Дрейн. Возможно, именно эта монахиня заботилась о моём драконе в монастыре во время взросления.

Блудница едва дышала. Я нахмурился. Всё же Дрейн меня зря остановил.

Дрейн снова рыкнул, и я с удивлением глянул на моего всегда спокойного друга.