— Позже, Альваро, — выкрикнул Лахнис и шагнул на тёмную тропу.

Мои воины уже выбили весь его отряд, а я стоял среди мёртвых тел, осознавая одну важную вещь. Лахнис умеет пользоваться тёмными тропами. Как и я.

Это означает только одно. Ублюдок стал ещё опаснее, и мне нужно будет крепко подумать, как его достать.

Мне предстоит провести свою армию через горы, дать бой людям Лахниса в долине, и потом уже штурмовать его столицу.

После этого империя, расколотая на два королевства, снова станет единым целым.

Молодой король, всадник золотого дракона, которому я присягнул на верность и поклялся объединить страну, станет императором.

Один из братьев-близнецов — сыновей старого императора, заваривших всю эту кашу больше десяти лет назад, уже мёртв. Убит иглой блудной монахини. Остался Лахнис, и я достану предателя из-под земли.

До меня донёсся переливчатый свист офицера, докладывающий обстановку. Атака была отбита, я вовремя указал, куда смотреть.

Слушая доклад, я поражался, насколько мы все были близки к гибели.

Я оценил план Лахниса. Пока он отвлекал меня, десяток отрядов с разных сторон проникал в лагерь.

Учитывая мастерство атакующих групп с их “невидимостью” для всадников, я лишился бы половины своего командного состава за десяток минут. А потом драконы, обезумевшие от гона и гибели всадников, разнесли бы весь лагерь, оставив только щепки и пепел.

Холодок пошёл по спине. Лахнис очень умён, мне нужно держаться настороже.

Неуловимым движением руки я стряхнул кровь с лезвия, спрятал чистый меч в ножны и направился в лагерь.

Остановился — всё тело пронзил дикий удар вожделения.

Я ждал его. Я был готов. И всё равно. Вся моя воля, вся моя сила, и даже сверх того потребовались, чтобы вернуть себе возможность мыслить. Право осознавать себя.

Стиснул зубы, овладевая разумом, напоминая себе, кто я.

Я посмотрел в небо, любуясь прекраснейшим зрелищем.

Лазурная Сапфира, идеальная, красивейшая драконица из всех, что я когда-либо видел, поднялась в брачный полёт.

Она набирала скорость взмахами изящных крыльев, за ней устремились два десятка драконов, сильнейших в армии. Сапфира ускорилась, легко разрывая дистанцию, ныряя в пышное облако.

Самки легче, быстрее и выносливее самцов. Они способны гонять претендентов часами, пока не выберут лучшего.

Я отметил, что Дрейн ожидаемо опережает всех, и стиснул зубы, привыкая к подзабытому ощущению, как вместо крови по венам потекли чистые ярость и похоть.

В шатрах всадники взлетевших драконов уже рвали одежду на женщинах, те стонали от желания и удовольствия.

Я стоял и боролся с искушением заявиться в свой шатёр, подмять под себя Лейлу, забирая то, что принадлежит мне по праву. В конце-концов, на её горле была моя метка, а мою щёку обжигало её согласие.

Скрестив руки на груди, я стоял на краю лагеря, не позволяя себе сдвинуться с места. Просвистел несколько запросов, услышал свист докладов.

Всё спокойно. Патрули всадников добили лазутчиков у скал. Пузырей без запаха, кроме уже убитых, больше в округе нет.

Кроме одного. Один из пузырей без запаха двигался как раз в мою сторону.

Я неспешно пошёл навстречу, чтобы перехватить лазутчика, и вдруг похолодел от осознания, что именно рассказывает мне картина запахов вокруг этого ничем не пахнущего пятна.

Когда понял до конца, что происходит, Дрейн в небе от прилива моей ярости так ускорился, что чуть не поймал Сапфиру. Драконица чудом ускользнула из его цепких лап, недовольно рыча.

Я тоже готов был рычать. Я ускорил шаг, и затем перешёл на бег, чудом сохраняя остатки контроля над разумом, объятым испепеляющим бешенством.