Естественно, мятежный принц не собирался сходиться со мной в честном бою. Его стратегия — подлость, хитрость и уловки.

В мыслях вспыхнула его драка с Янисом за полгода до предательства: брат-близнец ранен, минут двадцать, и умрёт от потери крови, а Лахнис, усмехаясь, смотрит на меня. Отнимает у него брата нож, вбивает себе в бедро и обвиняет во всём Яниса.

Король тогда мне снова не поверил. За драку близнецов виноват остался я за то, что не предотвратил. Впрочем, Янис не остался в долгу, устроив вскоре брату отравление.

Как они дожили до сих пор, и ещё сотрудничать умудрялись, до сих пор недоумевал.

Впрочем, Янис не дожил, что с таким братцем неудивительно.

Вокруг уже разгоралась схватка, но я не отводил взгляда от Лахниса.

Я снова обвёл взглядом скалы, с силой втягивая воздух.

Лахнис не пойдёт со мной в прямое столкновение.

Что он задумал?

Что не так?

Я понял, наконец, что меня настораживало. В узоре запахов были пятна. Будто пузырь на месте человека.

У Лахниса слишком мало людей. И вокруг каждого из них — пузырь без запаха. Это значит, что для всадников, привыкшим полагаться на нюх, они буду невидимы.

Особенно, если учесть то, что офицеры, как и я, ошеломлены расширившимся способностями из-за гона.

Как же мне сейчас не хватало Свена!

Не отводя взгляда от Лахниса, который продолжал стоять позади строя, я просвистел отрывистую команду. Пятерка ближников прорубилась ко мне, я отдал несколько коротких приказов.

Судя по помрачневшим лицам и раздувшимся крыльям носов, они мигом сообразили, что к чему. Я вслушался в переливистый свист новых приказов, мысленно кивнул.

Через пару минут приказы разлетятся по всему лагерю, ударные группы проверят окружность лагеря и найдут пятна в узоре запахов.

Подойти незамеченными у лазутчиков не выйдет, встретят их достойно.

Я позволил медленной усмешке скользнуть по губам — двое воинов, замахнувшихся на меня мечами, в ужасе отшатнулись.

Меч запел в моей руке, рассекая воздух. Я неспешно шёл к Лахнису.

Всадник во время гона не только активен с женщинами, он весьма рад хорошей драке. Я позволял своей ярости стекать по мышцам, двигался в смертоносном танце, широкими шагами приближаясь к врагу.

Чем ближе я подходил, тем больше ловушек собирал. Я отдал должное воображению и богатству принца: затейливую коллекцию он здесь собрал.

Здесь были и взрывающиеся колбы с ядовитым дымом, и артефакты с негасимым огнём, и даже пара наёмников-убийц из подземного города.

С досадой я подумал, что ловушка всё же сработала и я угодил в неё. Лахнис явно проверял границы моей силы. Пусть.

Ублюдок стоял в какой-то сотне шагов от меня. На его лице, сначала презрительном, затем озадаченном, сейчас застыло напряжённое выражение.

Лахнис-Лахнис, ты никогда не умел держать лицо, всё читается сходу. Пусть я не слышу твой запах, но изучил тебя за десятки лет нашей дружбы и годы вражды слишком хорошо.

Ты дрожишь оттого, что я продолжаю к тебе идти. Судя по твоему лицу, намного быстрее, чем ты ожидал. Значит, твой план сломан. Значит, ты сейчас попытаешься сбежать.

Я улыбнулся шире и закутался в плащ тьмы. Иди сюда, гад, я не дам тебе уйти.

Не в этот раз.

Тёмная тропа услужливо легла под подошвы моих сапог.

Миг леденящего холода.

Расширившиеся от неожиданности и злости глаза Лахниса.

Мой меч неумолимо летел к его шее. Не уклониться и не увернуться.

Удар! Тело Лахниса растворилось в воздухе и сзади послышался злорадный смех.

Я обернулся. Мой враг держал в руках незнакомый мне амулет, покачивая его на короткой блестящей цепочке. Я бросился к нему, уклоняясь от стрел.