— Смотри на меня, Урана, — просит Дарф. Я открываю глаза, одновременно ощущая, как твёрдая налившая плоть упирается мне в живот. — Вот так, — он припадает к моей шее мокрыми губами, потираясь о меня бёдрами — ритмично, с напором, заставляя чувствовать его всего.

Я сжимаю сбившиеся простыни, на меня то накатывает волна жара, то я покрываюсь холодным потом, то сковывает коркой льда страх. Хотелось, чтобы эта мука, наконец, закончилась, но всё только начинается.

— Прикоснись ко мне, — велит Дарф. Я не сразу понимаю его просьбу, а когда осознаю, пальцы упрямо сжимают постель. Я никогда ничего подобного не делала. — Ну же, — голос Дарфа хрипит, он, сгорая от нетерпения, хватает мою руку и запихивает к себе в штаны.

Я чувствую под пальцами твердь, обтянутую гладкой кожей, горячую, пульсирующую, жёсткие волосы паха колют мою кисть.

— Дарф…

Он меня не слышит и двигает моей рукой по своей плоти резче, жёстче.

— Теперь сама. Я заполучил тебя, Урана, я их опередил, теперь ты — моя. Давай, сделай мне приятно, покажи, что хочешь меня.

Я сглатываю, не понимая, о чём он говорит, ощущаю только вес его тела, задыхаюсь от подкатывающей дурноты, что сдавливает горло. Мне жутко неудобно в этом платье — корсет перетягивает, врезаясь в кожу, оставляя багровые следы. И этот липкий запах цитруса забивает дыхание. Хотя мне нравятся эти запахи, но сейчас они горечью оседают на языке.

— Ну же, не медли.

Я обхватываю плоть, двигаю рукой, скользя вверх-вниз — он большой, мои пальцы едва обхватывают его. Меня всю знобит.

— Да-а-а, вот так… умница.

Дарф издаёт сдавленные сладострастной мукой стоны, теряя терпение, зажимает мои руки, отводя в сторону, и я чувствую, как влажная твердь упирается мне в лоно. Перестаю дышать от ощущения того, как он растягивает меня изнутри и останавливается, упираясь в преграду. Я вся становлюсь мокрой, будто оказалась в натопленной парилке, раздвигаю колени шире, пытаясь впустить его в себя глубже и прекратить это всё как можно быстрее. Первая вспышка боли обжигает изнутри. И когда я была готова впустить его целиком, зажмуриваясь, Дарф плавно выскользнул из меня. Я даже не могла ожидать такого, ведь он только что весь горел. Я распахиваю глаза, пытаясь понять, что происходит — глаза Дарфия застыли, заблестел в них далёкий огонёк и тут же угас. Мужчина тряхнул головой, хмуря брови. Кадык его дёрнулся, муж стиснул челюсти.

— Что-то не так? — сглатываю сухость, приподнимаясь.

Дарф глянул на меня как-то отстранённо, губы его раскрылись для ответа, но из них не вышло ни слова, ни последующего вздоха. Мужчина упал на меня, придавливая своим весом. Я оказалась распластанной под ним, как бабочка. Не могла пошевелиться от неожиданности и бешеного страха. Замирая, я прислушивалась и, к ужасу, не ощущала биения его сердца.

Сделав глубокий вдох и немея, судорожно пыталась скинуть с себя Дарфа. Мне это удалось — я выскользнула из плена, но, запутавшись в юбках, упала с кровати, разбивая колени. Не чувствуя боли, подползла к краю ложа и протянула руку к лицу Дарфа, убирала дрожащими пальцами прядь волос и отшатнулась — на меня смотрели недвижимо остекленевшие янтарные глаза. Нутро завязалось болезненным спазмом, и меня вывернуло наизнанку. По щекам потекли слёзы.

На кровати лежал бездыханный, не успевший взять право первой брачной ночи муж. В глазах резко потемнело, пол качнулся, меня подхватил вихрь, и я провалилась в холодную бездну небытия…

2. Глава 2

Глава 2

Мне нравится утро.

Это утро распахнуло начало первого осеннего месяца, ещё не пахнущего сырым листопадом и дождём, но уже несущего в себе утешительную прохладу. Природа угасала, как и пламя внутри меня… До слуха доносится шуршание, прерывая тягучий поток мыслей. В тусклом свете, просачивающемся через оконные ставни, я протягиваю руку, зарываюсь под одеяло, мягко провожу ладонью по тёплой гладкой коже спины. Диар не пробуждается. Опускаюсь до поясницы, огладив впадину, скольжу ниже и сминаю упругую ягодицу, но не рассчитываю силу — Диар от внезапного щипка вздрагивает и приподнимается, смотрит испуганно. Разглядев меня, она смягчается, сонно улыбается, и мой взгляд липнет к её пухлым, порозовевшим от сна губам. Диар бессильно падает обратно в ворох подушек, нежась в остатках уплывающего сна, позволяя и дальше ласкать её. Скольжу рукой, твёрдо и плавно гладя нежные складки меж бёдер. Женщина перестаёт улыбаться, её поглощает волна удовольствия, она прикрывает длинные ресницы. Взволнованно дышит, убирает с лица волосы, легко откидывая их за плечи — они покрывают лопатки и спину золотистыми волнами. Диар прогибается в пояснице, раздвигает шире колени, позволяя свободней ласкать её. На пальцах ощущаю тёплую влагу и уже безудержно хочу её, хочу бесстыдно и откровенно. Волна жара смывает остатки тягостных дум, подхватывает и несёт прочь. Вокруг меня, кажется, накаляется воздух, все звуки тонут. Я теряю власть над собой и притягиваю Диар ближе к себе. Не вижу ничего, только слышу клокот крови в висках, грохот сердца под рёбрами. Я разворачиваюсь, опускаясь на другой край кровати, одновременно подхватываю свою гостью за лодыжки, рывком притягиваю к себе. Склоняюсь, припадая губами к женскому плечу, целуя тонкие рубцы на нежной коже. Чувствую её волнение. Утешаю, убирая волосы со спины для того, чтобы покрыть всю её поцелуями там, где лежат уродливые полосы, оставленные её мучителем. Я стараюсь не причинять ей боль, но это порой даётся трудно. Слышу глубокий вдох Диар, когда отвердевшая до гранита плоть упирается в её лоно, дыхание ее замерло. А по моим венам течёт тугим напором кровь. Диар возбуждается быстро, и мне это нравится. Нравится слушать удары её сердца, вдыхать тонкий запах сирени, что источает её тонкая нежная кожа, а волосы пахнут древесной смолой густо и мягко, обволакивающе. Мне нравится её спокойный нрав и неразговорчивость. Наверное, раньше — в девичестве, она была другой — озорной и спесивой, а сейчас эти качества созрели в ней, и озорство сменилось наблюдательностью, а спесивость — поглощающей страстью.