Я поднялась с дивана, расправила измятый подол роскошного платья и, глядя в глаза собственному отцу, отцу, которого всегда уважала за мастерство и знания, четко проговорила:

– Этого не будет, он не прикоснется ко мне. Лучше смерть.

Отец посмотрел на меня с разочарованием и горечью, словно я не оправдала его надежд на воспитание достойной дочери.

– Так тому и быть. – Он отвернулся и помог Айзану подняться. Я вышла из гостиной, громко хлопнув дверью.

В тот же день отец подписал контракт с наместником, по условиям которого я обязана была служить Тенью Айзана Кираса до конца своих дней.

В приемную вошла Шерман и сквозь толстые линзы очков уставилась на Айзана с Марисой выпученными глазами.

– Что вы здесь делаете?! – вскричала она. – И как…

Договорить Айзан ей не позволил.

– В чем дело?! – прорычал он. – Где тебя носит столько времени?! Почему я вынужден ждать? Немедленно предоставь документы, о которых я просил!

Шерман побледнела, засуетилась и начала бормотать:

– Да, да, конечно. Извините, сейчас принесу.

Она направилась к хранилищу. Я прикрыла дверь, спряталась в углу и затаила дыхание. Шерман прошла в помещение и устремилась к шкафам, я же выскользнула через распахнутую дверь в приемную, а затем и в коридор.

Сломя голову я бросилась к лестнице. Едва я оказалась на ступеньках, как с меня начала сползать маска невидимости. Развеяв магию, я принялась глубоко дышать. Голова закружилась, я чуть не покатилась кубарем вниз, но в последний момент уцепилась за перила и восстановила равновесие.

Придя в себя, я побрела в общежитие. Мне требовался отдых. Из-за постоянного подавления дара я страдала приступами сильнейших головных болей. Такое частое использование маски могло дорого мне обойтись.

9. Глава 9

Шпионаж включал в себя два разнонаправленных процесса: сбор и анализ данных. Если в хранилище документов я занималась первым, то ко второму приступила только на следующий день. Маска высосала из меня все силы, пришлось отсыпаться. Но единственный выходной я решила потратить на систематизацию той информации, какую удалось выяснить.

Я заперлась в спальне, разложила на полу огромный лист бумаги и принялась расписывать факты. В центре нарисовала круг с именем Сейки. С правой стороны столбиком разместила полученные сведения.

Во-первых, подруга не подавала прошение об отчислении. Кто-то постарался за нее, и ректор закрыл глаза на несоответствие почерка. Во-вторых, Айзан и его приспешники явно причастны к исчезновению Сейки и не только ее. Еще четверо девушек, скорее всего, тоже у них. В-третьих, они намерены выкрасть еще кого-то и попытаются это сделать на спортивном состязании. В-четвертых, глава ученического совета может сорвать их планы, и ему грозит опасность.

С левой стороны я записала ряд вопросов, требующих срочных ответов. Зачем Айзану понадобилась Сейка и другие девушки? Чем так примечательны именно эти адептки? Замешан ли ректор в делах Айзана? Кто следующая жертва? И что, пропасть побери, творится в стенах академии?

Просмотрев данные и вопросы, я погрузилась в изучение личных дел отчисленных адепток. Отец натренировал мою память на мгновенную фиксацию данных. Один раз увидев документ, я могла дословно воспроизвести все, что там было написано.

Мысленно пролистывая папки из хранилища, я сопоставляла сведения о девушках. Внешность, возраст, регион проживания, состав семьи, положение в обществе, благосостояние рода – все что угодно могло навести на след.

И тут я вспомнила, откуда они мне знакомы. С каждой из этих девушек Айзана видели в то или иное время в столовой за ужином. Появление с девушкой на вечерней трапезе давало остальным учащимся понять, что парочка теперь официально вместе.