— Как спалось? — спросила Вера, поворачиваясь ко мне. Стоило ей взглянуть на меня, как улыбка, плясавшая до этого на ее губах, бесследно исчезла. Во взгляде появился неподдельный испуг. — Что это? — Голос девушки был полон отвращения. — Кто тебя так? Князь? — ахнула она.

Морщась от боли, я отбросила одеяло в сторону. Нижнее платье, в котором я вчера уснула, местами пропиталось чем-то красным. Небольшие алые кляксы были на рукавах, юбке и в области декольте. Сердце забилось чаще, когда я приподняла белую ткань рукава. На нежной коже красовались небольшие язвы. Прикосновение к ним вызывало нестерпимую боль. Некоторые из них от трения с тканью платья начали кровоточить.

От увиденного голова пошла кругом. Я почувствовала, как пол уходит из-под ног. Благо, я сидела на кровати, иначе рухнула бы без сил.

— Что с моими руками? — прошептала я, с отвращением глядя на изувеченную кожу. Да на меня теперь без страха не взглянешь!

Вера подошла ближе.

— Похоже на магический порошок, — протянула она, разглядывая простынь, покрытую местами тонким слоем серебристой пыльцы. Разглядеть эту гадость в темноте не представлялось возможным, а вот при свете дня не составило труда.

— Это ты сделала? — Я подскочила, схватила Веру за грудки. — Отвечай, — закричала, встряхнув ее, словно мешок.

— С ума сошла? — завизжала девушка. — Пусти!

Ее попытки избавится от моих рук не увенчались успехом. Я держала крепко. В крови плескался адреналин и желание наказать обидчика, отнявшего единственное, что у меня осталось — красоту. Спохватившись, я отпрянула от Веры, осторожно коснулась ладонями лица, моля всех богов, чтобы оно не пострадало. Дабы убедиться в этом, бросилась к зеркалу.

— Целое, — прошептала я, тяжело дыша.

А вот о теле того же я сказать не могла. На глаза навернулись слезы.

— Тебе нужно смыть с тела остатки порошка, пока не стало хуже, — тихо сказала Анисья, увлекая меня в соседнюю комнату. — Я помогу тебе обработать раны.

В ответ я лишь покорно кивнула. Слова застряли в горле.

Сидя на холодном бортике высеченной из камня ванны, я старалась не плакать. Взор застилала влажная пелена. Слезы — это слабость. Покажу их и соперницы меня растопчут, уничтожат, почувствовав мою уязвимость.

— У меня есть заживляющая мазь, — сказала Анисья, промывая теплой водой кровоточащие ранки. Я морщилась от боли, но сносила все невзгоды молча, стиснув челюсти до зубного скрежета. — Она от мозолей, но, полагаю, сможет помочь. По крайней мере, с мозолями она справляется отлично, — выдавила она скупую улыбку.

— Ты много работаешь? — спросила я, чтобы немного отвлечься.

— Да, в поле, — ответила Анисья. — Мы едим лишь то, что выращиваем сами. Поэтому, чтобы не умереть с голоду, приходится трудиться.

Промыв последнюю ранку, Анисья удалилась. Через минуту она вернулась, крепко сжимая в руке пузатую банку, наполненную зеленоватой вязкой субстанцией. Полагаю, пахнет она ничуть не лучше, чем выглядит.

— Я хотела поблагодарить тебя, — начала говорить девушка, опускаясь на бортик по левую руку от меня. — Если бы не ты, я провалила бы испытание.

— Глупости, — отмахнулась я, стараясь смотреть куда угодно, но только не на свое тело. На дощатый пол, на банку с мазью, на лицо Анисьи…

— Твоя щека, — прошептала я, только сейчас заметив четыре бордовые борозды на коже, до безобразия похожие на царапины.

— Пустяки, — натянуто улыбнулась девушка. — На мне все быстро заживает.

Я нахмурилась, но наседать на Анисью не стала. Стоило мне провести вечер вне стен нашей маленькой комнаты, как что-то изменилось. Отношения между участницами отбора стали более натянутыми и кто-то, кажется, решил устранять соперниц всеми доступными способами, не брезгуя применять физическую силу и даже магию. Если гнев в мой адрес был скорее всего вызван ревностью к князю Томашу, то то, что случилось с тихой и неприметной Анисьей — вопрос. И мне нужно как можно скорее получить на него ответ, чтобы обезопасить себя в дальнейшем.