— Вы бледны, — обеспокоился Альтгар.

— Я сейчас умру, — искренне ответила Катарина. — Вы герой, дерр белатор. Если бы меня так растягивало, я не стала бы повторять.

— Вы уверены в своих ощущениях? — нахмурился Альтгар.

— Абсолютно. Обратно я хочу вернуться в карете. Или верхом. Или пешком. В общем, хоть как-нибудь иначе.

Катарина немного осмотрелась и истерически хихикнула — она опять оказалась плывущей среди серого ничто.

— Мы в башне белаторов?

— Верно. Северная лаборатория, — громко произнес Альтгар, и перед ними появилась дверь. — Прошу.

Не без трепета Катарина переступила через порог и едва не оглохла от поднявшегося воя и скрежета.

— Ивьен! — рявкнул Альтгар. — Не спи и выруби орты к дорфовой матери!

Через несколько секунд наступила блаженная тишина.

— Что это было? — тихо спросила Катарина.

— Подтверждение того, что в вашей библиотеке собраны четыре книги знаний.

— Но в Келестине нет запретных знаний, — возразила мэдчен ван Ретт.

— Но есть наказуемые деяния, а также способы этих деяний избежать. Поэтому тот, кто собрал у себя четыре фолианта, будет вынужден заплатить огромный штраф и вдобавок ответить на некоторые вопросы. Вашу книгу кто-нибудь брал?

— Нет, — уверенно ответила Катарина. — Что? Точно нет. Эта книга — все, что осталось мне от любимого. Я и изучать-то начала ее с горя. Чтобы забыться.

— Забылись? — с интересом спросил Ивьен.

И Катти спохватилась, что не поздоровалась.

— Добрый день. Да, очень удачное чтиво — мозголомные термины и заумные формулировки. Но если сын мельника смог это изучить, то образованная мэдчен тем более справится. Где мы?

— В лаборатории, — Ивьен широким жестом обвел столы со странными приборами. — Лучше ничего не трогать — наши ученики накладывают на свои личные вещи проклятья. А юные дарования такие юные и такие дарования, что мы не всегда можем сразу и без последствий снять их заклятья.

— Ты и сам относишься к юным дарованиям, — фыркнул Альтгар. — Мэдчен ван Ретт, следуйте за мной. Я попрошу вас встать на одну из пентаграмм.

— Почему моя травма вас так заинтересовала? — тихо спросила Катти, пробираясь между столов и следя за тем, чтобы ничего не коснуться.

— Вы сказали — вас осматривал белатор. Я посмотрел в реестре, там и увидел то, что знал и так — род ван Ретт в Башню не обращался.

Мэдчен ван Ретт пошатнулась и была усажена на спешно созданный стул.

— Но как же так? И мама, и нянюшка — все они говорят, что белаторы не смогли мне помочь. Что это неизлечимо… — Она подняла на Альтгара полный слез взгляд. — Может, кто-то не внес обращение в реестр?

И, глядя в большие синие глаза, белатор не смог сказать, что реестр заполняется сам. Что чарам уже больше тысячи лет, и сбоев они не давали.

— Я проверю, — коротко сказал он. — Вы готовы?

— Это будет больно?

— Не должно. Это будет всего лишь углубленная диагностика. Вам помочь с раздеванием?

В ответ, как белатор и рассчитывал, он получил отповедь в духе старой девы.

— Я имел в виду туфельки. Только их, — хитро улыбаясь, произнес маг.

— Дерр белатор, вы ведете себя так, что менее наивная особа могла бы решить, что вы увлечены. Я, конечно, понимаю, что вы просто… шутите, но это все равно довольно неприятно. С нашей последней встречи я не изменилась, так что прекратите. Да и это попросту непорядочно — я чужая невеста, хоть и временная.

Альтгар промолчал. Поднял с пола плотную ткань, укрывавшую пентаграмму, и жестом показал Катарине на очерченный золотом круг в центре чертежа.

— Когда примете устойчивое положение, отдадите мне трость.

От последнего комментария Катти бросило в дрожь. И «устойчивое положение» удалось найти не сразу.