— Да, надо признать, завтрак был не слишком сытный, — согласилась мэдчен ван Ретт. — Я так поправлюсь.

Девушки, под прикрытием кустов, пробрались в холл и разошлись по комнатам.

— Я тебя позову, как чайник закипит, — шепнула Мадди.

Кивнув, Катарина зашла в свою комнату и ахнула — в комнате явно кто-то побывал. Шкатулка с драгоценностями открыта, а колье, подаренной морой ван Ретт, лежит на полу у двери. Карикатура на белатора Альтгара пропала, но вместо нее на столе лежит изображение самой Катти. Неужели это сделал один и тот же человек?

Подобрав колье, она уложила его обратно в шкатулку и взяла в руки рисунок. Это была не карикатура. Но… набросок пугал — никто из присутствующих во дворце не мог видеть Катарину такой.

На рисунке она сидела в кресле с ногами. Волосы собраны в простую косу, трости нет, а в руках огромное яблоко. Ветер играет свободным локоном, а сама она широко улыбается. Катти помнила этот день — последний безоблачно счастливый день. Последний день до травмы и трости.

Вздрогнув, она отложила листок. Нет. Это просто совпадение. Возможно, она просто кому-то понравилась. Кто-то увидел ее именно такой. Что странного-то? Просто кресло, просто яблоко. У каждого в жизни были такие моменты. С креслом и яблоком.

До самого вечера Катти проходила рассеянная. Только и порадовалась, что ужин с белатором Альтгаром достался не ей, а Ильтионе. Одно жаль — эту язву вряд ли удастся расспросить. А если и удастся — скажет ли она правду?

5. Глава 5

К огромному удовольствию Катарины, «публичный завтрак» оказался мероприятием плановым. И повторится только тогда, когда невесты получат очередное украшение.

Но и сегодняшний прием пищи тоже не получалось назвать приятным. Серебряные приборы, костяной фарфор, цветы и белоснежная шелковая скатерть не отменяли весьма и весьма прискорбного факта — кушанья были до крайности диетическими. Возмутительно диетическими.

Вот и Мадди явно страдала так же, как и Катарина.

— Чтоб им всем провалиться, — вздохнула Мадди и ткнула ложечкой в студенистую массу, расположившуюся на тарелке. — Идея мысленного заказа любимых блюд мне нравилась больше. Это что, морская слизь?

— Это фруктовое желе, — процедила Ильтиона и демонстративно сунула ложку в рот.

Катарина только пожала плечами. Увы, теперь от соседства Боудиры и Ильтионы им не избавиться. То, как они все сели первый раз, повторилось и на обеде, и на ужине — у каждой тарелки лежала карточка с именем. Так что утро нового дня особой радости не принесло. За тем лишь исключением, что стол был круглый, и счастье от соседства с Боудирой могла ощутить не только Мадди, но и Альгра.

— Да? А похоже на сопли, — хмыкнула Мадди.

И опять потыкала желе ложечкой. Мэдчен ванен Скомпф веселило то, как трясется «изысканный десерт».

— Вкус у него такой же, какой и вид, — негромко сказала Катарина. — Это лакомство для тех, кто следит за своей фигурой. В нем нет сахара.

— Проще уж совсем не есть, — вздрогнула Мадди.

Помимо порций желе на столе также стояли творог и фрукты. И Катти начала подозревать, что за время Отбора ее фигура может усохнуть. Она, конечно, не против немного сбросить вес. Но предпочла бы сама принять такое решение, а не покориться воле судьбы.

Мадди же смотрела на творог с редким отвращением — она терпеть его не могла. Даже с вареньем или медом. Да с чем угодно! Несъедобная пакость.

— Я умру, — шепнула ванен Скомпф подруге. — Или возненавижу всю королевскую семейку.

— Говорят, что мы можем выиграть желание, — выразительно произнесла Катарина. — На одном из Отборов невесты получили право попросить у принца что-нибудь.