Белым кустом оказалась магически измененная акация. Катарина недовольно сморщилась — растение страдало и чахло, не в силах смириться с насильственным изменением.

Перед мэдчен ван Ретт развернулась небольшая проблема — пройти мимо или поправить чужое заклятье. Чтобы исправить совершенное и внешне оставить куст все таким же полностью белым, ей потребуется около сорока минут. Чтобы просто сдернуть чужую ворожбу — минута. Но имеет ли она право распоряжаться в чужом доме? И может ли позволить себе проигнорировать повеление принца?

Недолгое раздумье подсказало Катарине как поступить — она вернула нескольким веткам природный, зеленый цвет. Этого должно хватить, чтобы куст не погиб в ближайшие дни. И, если судьба, то она вернется и закончит чужое заклинание. Все же не слишком хорошо заставлять растение мучиться. Но увы, люди не думают о том, что боль испытывают не только существа из плоти и крови.

Когда Катарина вышла к беседке, у нее задергался глаз. Изумительная белокаменная беседка утопала в цветах. Измененных. И она, Катти, на самой границе ощущений слышала, как жалуются на жизнь растения.

Конечно, это не было чем-то понятным, чем-то осознанным. Нет, просто ток магии в цветах был нарушен, и неправильность вызывала дисбаланс. Что и ощущала мэдчен ван Ретт.

— Это кто ж тут такой не ленивый живет? — поразилась девушка и вошла в беседку.

«Не ленивый и образованный», — мысленно добавила она. Изнутри беседка была экранирована от всех магических токов. И потому дисбаланс не ощущался.

Семь одинаковых кресел, семь одинаковых приборов. Всего по семь. И все готово к немедленной трапезе. Катарина осмотрела богато накрытый стол, сглотнула голодные слюнки и села в самое дальнее кресло. Она не начнет трапезу до того, как придут все невесты-избранницы.

Долго скучать не пришлось. В беседку величаво вплыла благородная мэдчен. Ее пепельные волосы были заплетены в простую косу и перевиты ниткой жемчуга. На нежно-розовом платье в некоторых местах виднелись складки — тоже собиралась впопыхах.

— Мэдчен Ильтиона ванен Торн, — певуче произнесла она.

— Мэдчен Катарина ван Ретт, — отозвалась Катти.

Ванен Торн смерила соперницу недовольным взглядом. Первый круг аристократии не имел приставки перед фамилией. Второй и третий — «ваны», их было сложно различить. И только четвертый круг имел двойную приставку — «ванен».

Ильтиона, как и Катти, осмотрела голодным взглядом стол и, не удержавшись, цапнула небольшой пирожок. Быстро его проглотив, она уселась в кресло и красиво расправила юбку.

— Что? Можно подумать, ты так не сделала, — буркнула она.

Отвечать Катарина не стала. Ей было несколько стыдно, что она не догадалась по-быстрому сжевать что-нибудь и не мучиться от голода.

Глядя, как в беседку входит третья отмеченная венцом невеста, Катарина серьезно задумалась над тем, что же там заказал принц? Высокая и статная, пепельные волосы, светлые глаза. Такое ощущение, что в беседке собралось три сестры.

— Мэдчен Альгра ванен Скорт.

Выслушав ответы, Альгра села, красиво расправила складки на юбке и сложила руки на коленях.

— Мэдчен Исира ванен Хальф.

Катарина без удивления отметила внешность новой невесты-избранницы. И то, как та села — красиво расправив вокруг себя складки юбки.

— Мэдчен Мадди ванен Скомпф.

Эта была немного другой. Чуть полноватая и жизнерадостная, она плюхнулась в кресло и, виновато улыбнувшись, прочирикала:

— Девчата, я украду пирожок. Все понимаю, но сил терпеть — нет. Все утро со счетами возилась, туда-сюда, а тут раз, и новости — беги во дворец. Так и бежала ведь, вон, платье по подолу все угваздала.