— Ты не имеешь права удерживать Гайду. Она такая же кошка. Ей нужна свобода.

— Почему ты... — пришлось собрать всю волю в кулак, чтобы не выйти из себя ещё раз. — Почему ты ничего не сказала? Могла бы прийти, поговорить.

— Ты бы её не отпустил.

Да. Она права. Отпустить женщину, в которую он уже «вцепился» собственным интересом, мужским началом, он бы не смог. Следовало в этом признаться. Как и признаться в том, что внутри него всё сжималось от беспокойства. Он действительно беспокоился за эту дерзкую, но такую смелую и восхитительную девчонку, которую сам Фаррах ему предложил.

— Где ты её оставила?

— Возле Красной горы.

— Куда она пошла?

— Сказала, что хочет вернуть артефакт. Я ждала больше пяти часов. Она не пришла.

— Кому вернуть?

Адлан тяжело задышал. Вдруг понял, что Гайда кое-что не потрудилась ему сообщить. Не сочла нужным вдаваться в подробности? Это вносило некоторые коррективы в то, что он думал и знал. Неужели эта девчонка так искусно притворялась всё время? Тёмной пеленой на мгновение затуманилось лицо Латифы, предвосхищая оборот в хищную ипостась. С трудом вернул контроль над собственным телом, с удивлением отмечая происходящие перемены в себе. Напряжение продолжало расти пропорционально осмысливанию. Латифа нахмурилась.

— Адлан... Выслушай меня до конца.

«Говори».

— Она мне почти ничего не рассказывала.

— И ты не расспросила. Добрая же ты, — с нескрываемым сарказмом выдал. «И наивная».

— Её нельзя было удерживать здесь.

— Почему? — досада стала сильнее. Их провели как наивных юнцов, легко и без особых усилий.

— Она сказала, что чувствует, что внизу сможет со всем разобраться.

— Руна показала. Она не иномирянка, — почти признавая поражение произнёс, глядя в глаза принцессы. — Она обманывала.

— Нет, Адлан, — уверенно качнула головой Латифа. — Она чужая этому миру. Просто... всё сложно.

Всё сложно? Всё не просто сложно — всё очень сложно, начиная с самого начала событий. Настоящая воровка в сокровищнице, перемещение душ, «нерабочая руна», зато вполне себе видимый и ощутимый браслет, бегство «избранной». Сам Фаррах над ним подшутил, предрекая будущие перемены или проблемы. Что хочет ему сообщить покровитель?

— Адлан...

Молча посмотрел на сестру, буравя её тяжёлым взглядом. Не захотел отвечать.

— Оставь Гайду на время.

Прищурился. Хищный зверь внутри него встал в опасную стойку в ответ на неуместную просьбу.

— Лишив её возможности выбрать тебя, ты всё испортишь. Поверь.

— Иди.

Не попросил. Приказал. Сам не стал задерживаться, вышел из кабинета следом к барсам, ожидавшим его за дверями. Эти элитные воины, призванные служить верой и правдой, выполняли приказ принцессы. Они переправили Гайду вниз и даже не подозревали, что сделали своим поступком. Гнев всё ещё искал выход, хотя Адлан понимал, что, в принципе, эти парни вообще ни при чём.

— Вы отправляетесь в распоряжение Джада, — сухо процедил. — На переподготовку. На месяц в дозорный отряд.

Барсы покорно склонили головы, принимая его приказ. Не решились спрашивать, за что вдруг впали в немилость. Догадывались? Должны. Всё-таки, не дураки.

Легче не стало. До спокойствия было невозможно далеко, как отсюда до Вечного леса. В голове крутились вопросы, возражения словам Латифы и понимание, что девчонка права. Мышцы всё равно сжались, в крови разлилась жажда действий — вернуть Гайду или хотя бы найти. Взглянуть в янтарные глаза. Завладеть её вниманием, выкрасть. А затем, там, где они будут одни, медленно и нежно присвоить. Навсегда сделать своей и больше не отпускать.