— О чем ты?

Догадка стучит груженым составом, но я делаю вид, что не слышу ее.

— Было бы идеально сделать операцию, но это слишком долго. Синяки, отеки, реабилитация, — он морщится. — Обойдемся уколами. Или что сейчас делают девушки, чтобы впечатлить мужчин?

— Ты хочешь изменить мою внешность?

— Да, крошка. Сделать ее ярче, чувственней. 

— Другой, — срывается с языка, самоконтроль все-таки дает сбой. — Ты выбрал мне новую одежду, теперь хочешь купить новые черты лица… Ты как будто жаждешь стереть меня прежнюю. Уничтожить ее.

— К чему ты клонишь? — в его прожженных глазах загорается живой интерес.

— К тому, что я не понимаю, зачем ты тогда выбрал меня. Если тебе нужна другая, ты мог сразу взять девушку в своем вкусе.

Почему я?

Почему он вцепился именно в меня?

7. Глава 7

В квартире Роберта как будто исчезает несколько комнат. Мне становится безумно тесно в ней. После душного разговора в машине я воспринимаю пространство по-другому. Теперь мне все равно, сколько квадратов в его квартире, существенный факт лишь один — я с Робертом под одной крышей. 

Он включает музыку, обратившись к колонке с голосовым управлением, и начинает раздеваться. Снимает кожаные ботинки, бросает пиджак на пол, расстегивает верхние пуговицы поло, делая воротник свободнее. Я прислушиваюсь к каждому шороху, который исходит с его стороны, и думаю о том, что мне, наоборот, можно одеться.

Представление закончено. Чего бы не добивался Роберт, сегодняшняя встреча с его родственниками подошла к концу. Так что реквизит в виде зеленого мини-платья можно отправить на вешалку.

Я поворачиваю к гардеробной. Жду, что Роберт остановит меня, но его отвлекает звонок на сотовый. Я успеваю понять по его тону, что звонят по делам в бизнесе, а это значит, что у меня есть несколько минуток. Можно успеть принять душ и сменить одежду. В его квартире сложно раздеваться, я каждый раз стараюсь сделать это предельно быстро. Здесь целых три ванные комнаты — две хозяйские и одна гостевая, но ни в одной нет замков. Как и в спальнях. Даже если захочешь, не закроешься. 

А Роберт явно теряет терпение. 

Он больше не делает вид, что согласен держаться хотя бы видимых приличий.

Я спринтерским рывком принимаю душ и заворачиваюсь в махровый халат. На кушетке лежит комплект, который я выбрала для сна — хлопковые штаны и футболка. Я подхожу к зеркалу и убираю остатки туши с ресниц, хотя через мгновение понимаю, что надо пройтись спонжем по всему лицу. 

Профессиональный макияж очень плотный, а визажист не жалел красок для моего лица. Он использовал множеств упаковок, для одной подготовки кожи он выбрал три сыворотки и два крема. Кажется, я раскусила в чем фокус макияжа за тридцать тысяч. Берутся самые люксовые средства и наносятся слоем за слоем, пока итоговый чек не станет люто дорогим.

— Так-то лучше, — я смотрю на свое отражение, я снова обычная девчонка, а не стервозная барби. — Еще нужно растрепать волосы, как следует. 

Я не верю, что пыл Роберта можно охладить так легко. Я всего лишь подбадриваю себя, как могу.

Сотовый делает дугу по мраморной столешнице. Я смотрю на экран и вижу сообщения с неизвестного номера. Это странно. Кто знает мой номер? Новый телефон мне выдала охрана Роберта, сказав, что старым контактам не нужно его сообщать. Я и не собиралась, меньше всего я хочу впутываться в свои неприятности родителей и сестру. 

“Так сколько?”

Горит в первом сообщении.

“Я не шутил насчет аукциона. Сколько я должен заплатить, чтобы затащить тебя в номер?”

Я прочитываю строчки, не веря, что вижу их.