— Не подходи ко мне, — я срываю вазу со столешницы, закрываясь букетом Роберта от Паши. — Ты тоже стал другим. Ты жесток и невыносим. 

6. Глава 6

Семейного обеда не выходит. 

Павел появляется в гостиной всего на несколько минут. Он рассеянно здоровается с Маргаритой, проходит к столу, вокруг которого суетится домработница, и старательно игнорирует Роберта. Словно не доверяет себе. Я тоже чувствую напряжение, оно становится взрывоопасным и течет между двумя братьями высоковольтными потоками. 

Я скручиваю салфетку под столом и пытаюсь придумать безопасную тему для разговора. Нужно что-то обсудить. Какую-нибудь глупость. Например, цвет стен в главной комнате.

— Мне очень нравится, как здесь поработал дизайнер, — я успеваю выпалить первую часть обычного комплимента, как меня обрывает скрежет стула.

Павел даже не думает изображать учтивость. Или банальную воспитанность. Он обрывает меня, поднимаясь со стула, и произносит обычный текст занятого человека. “Дела. Срочный звонок. Нужно идти”. 

— Но Паша, — Маргарита разочарованно выдыхает, не веря, что Павел не хочет сделать над собой малейшее усилие.

Для нее все выглядит так, будто Паша специально демонстрирует крутой нрав. 

А я вижу, что ему правда стоит уйти. Он на грани. Он физически не может находиться в одной комнате со мной и с Робертом.

— Я так ждала эту встречу, — бросает Маргарита, хотя Паша уже повернулся к выходу. — Сколько можно воевать? 

Паша не оборачивается. 

— У него и правда могут быть дела, — Роберт тут же подключается и начинает успокаивать Маргариту ласковым голосом.

Он подвигается к ней поближе и проводит ладонью по ее рукаву. 

Мне становится неприятно. Правда жжет горло, но я не могу признаться. Не могу сказать, что Паша ушел из-за меня, что ему неприятно смотреть, как его бывшая девушка в откровенном платье сидит в объятиях его брата. Я снова и снова подыгрываю Роберту, хотя всё яснее вижу, что передо мной жестокий манипулятор.

Неужели, он всё это предусмотрел?

А вдруг он знал, что я и Паша раньше были вместе?

Этот вопрос ударяет под дых. Я прежде не задумалась об этом, списывая все на совпадение. Но то, как Роберт упивается ситуацией, наводит на мысли. 

— У него сложный характер, — Роберт продолжает успокаивать мать. — Как и у меня. Я тоже бываю ужасен, ты же знаешь.

— Нет, ты мягче, — шепчет Маргарита.

Она утыкается лицом в плечо Роберта, а тот ведет пальцами по ее волосам. Он говорит и говорит, переходя на легкие шутки, которые действуют на нее. Маргарита оттаивает, после чего взмахом ладони прогоняет грусть. Она берет себя в руки и подает знак домработнице, чтобы она несла напитки.

Мы уезжаем из дома Павла только через два часа. Роберт берет меня под руку и проводит к пассажирской дверце своего седана. Он садится рядом, не отпуская от себя. Держит ладонь так крепко, что пальцы начинают ныть. 

— Сегодня ты отлично держалась, — произносит он с довольной интонацией.

Хотя я все равно отмечаю, что он выделяет слово “сегодня”. Это чтобы я не забывала, что прошлый прием прошел ужасно.

— Мне было неуютно в этом наряде. Твоя мама едва сохранила лицо, когда увидела меня. 

Я инстинктивно накрываю свободной рукой голые ноги, но Роберт не позволяет. Он откидывает мою ладонь грубым жестом. Он  совершенно точно воспринимает меня как пластмассовую куклу. Если на людях он еще сдерживается, то наедине он становится жестче с каждым днем. 

— А ты не для мамы одевалась, — произносит он.

— Ты хочешь, чтобы все вокруг думали, что ты берешь в жены девушку легкого поведения?