От неожиданности кусаю тарталетку и поворачиваюсь к Клемондскому, полная недоумения. А завтрак–то уже на столе, принесли, пока я пребывала в мире грез.

– Ммм, вкусно.

Собиралась поругать Клемондского за его действия, но не получилось. Наоборот, он продолжает кормить меня, параллельно развлекая разными историями из собственного детства, а я слушаю и… Тоже кормлю его.

Прямо два влюбленных голубка. Но ведь жених и невеста и должны быть такими, верно?

– Что ж, я бы здесь провел с тобой целый день, тем более на маленьком расстоянии легче всего разглядывать твои прелестные очертания, но договора не ждут! – Клемондский поднимается из–за стола и галантно подает мне руку. – Обещаю, принуждать ни к чему не буду, ты сама должна для себя решить.

31. 31

Поражаюсь сама себе, но неизвестную магическую тарабарщину я–таки подписываю. Не знаю, оказывает ли на меня впечатление дополнительный документ, где написано, что в любом случае все мое, это мое, независимо от того с кем и в каком статусе мои взаимоотношения.

Или же основным толчком к подписанию становится нагревшаяся в корсаже фигурка девы с драконом. Причем она нагрелась не предупреждающе, а именно успокаивающе, мол, давай, делай. Но сам факт, семейный магический документ Клемондского я подписала.

И более того, никаких брачных кандалов на мне так до сих пор и не появилось, я по-прежнему являюсь свободной дамой, а, значит, все хорошо. Не обманул герцог.

– Теперь я у тебя в рабстве? – спрашиваю полушутя, когда мы возвращаемся в карету.

Но по инерции я все же начинаю беспокоиться, мол, что я такое сделала. И пусть интуиция молчит, призывает к спокойствию, однако, разум ругает, хотя и ничего не произошло.

– Ммм, какое хорошее предложение, обязательно обсудим его в следующий раз. Надо будет только попросить большей конфиденциальности при составлении договора, да? – говорит Клемондский, поигрывая бровями.

– Тьфу на тебя, – слегка отталкиваю его, – иногда мне сложно помнить, что ты мой заказчик, до того непринужденно мы общаемся. Словно и не связаны никакими обязательствами.

– Все так или иначе чем–то связаны друг с другом, но почему мы не можем общаться с тобой, просто по–человечески испытывая симпатию? Партнеры по бизнесу ведь могут не только по работе быть контактировать, – герцог пожимает плечами.

– Хм, можем, конечно, Артур, – отвечаю медленно, – но партнеры равноправны, как правило, а заказчик и клиент не совсем. Да и не складывалось у меня никогда раньше человеческой «симпатии». Но и заказов столь долгих не было.

– Глупости, – перебивает меня Клемондский, – либо симпатия есть, либо ее нет. Это сразу проявляется. Вспомни нашу встречу в твоем офисе.

– Гхм, а что наша встреча? – пытаюсь выглядеть удивленной, однако румянец выдает с головой.

Конечно, я помню, как быстро оценила внешние данные герцога. Это было несколько непрофессионально, но так заманчиво для одинокой девушки.

– Та встреча показала всю химию между нами, не отрицай, она точно существует, – Клемондский наклоняется ко мне и понижает голос до интимного шепота.

С секунду теряюсь, замираю и просто смотрю Артуру в глаза, очки он снял, но вскоре прихожу в себя.

– Ваше сиятельство, займите свое место, – отталкиваю его, – небезопасно так ехать. Мы в транспортном средстве, здесь нужно соблюдать правила.

– А–хах, хорошо, как скажешь, Грейс, – смеется Клемондский, но больше не пристает ко мне.

Но вскоре я восклицаю.

– Артур, что это? Какой–то дурной сон? Я почти почувствовала себя в прошлом, словно мы только приехали, и твои слуги нас встречают, – говорю, глядя в окно.