— Кто вы? — почти беззвучно просипела девушка. И вдруг обратила внимание на маленькие острые рожки, торчащие в черных волосах.

Демоница? В ошейнике?

— Вы мать Мэла? Наама ди Вине?

Женщина откликнулась горьким смехом.

— Когда-то меня звали так, маленькая рабыня. Сейчас я никто. Любимая игрушка Андроса.

— Я не рабыня, — машинально возразила Тася. Открытие обескуражило. Несмотря на все предупреждения Мэла, о том, что его мать “странная” и “не любит общаться”, она мечтала познакомиться с Наамой. Женщиной, во многом повторившей ее собственную судьбу. Но демон если и упоминал о матери, говорил о ней так, словно видел ее последний раз очень давно, и Тася отчего-то была уверена, что Наама живет где-то далеко.

А вот она — совсем недалеко. И знает о Тасе куда больше, чем должна.

— Рабыня, — ее губы презрительно скривились. — И даже хуже, чем просто рабыня. Тебе дали свободу, но ты не захотела уходить. Осталась с отродьем ди Небироса.

— Вы сейчас про своего сына говорите? — неверяще уточнила девушка. В голосе демоницы звучала такая неприкрытая ярость, что ей стало страшно.

— Про сына Андроса ди Небироса, — процедила Наама. — Как ты могла с ним остаться?! С тем, кто унижал, насиловал, бил?! Кто надел ошейник?! — она перешла на крик.

— Я люблю его, — пробормотала Тася, пасуя перед неимоверной, жгучей, нестерпимой ненавистью в глазах Наамы.

Как жалко и неубедительно прозвучали эти слова рядом с праведным гневом порабощенной демоницы. Нужно было ответить иначе. Сказать, что Мэл никогда не бил, не насиловал и не принуждал ее. Этим занимались его братья. Сказать, что он раскаялся и в том, что делал.

Или просто сказать: “Это не ваше дело!”

— Любишь? — демоница истерически расхохоталась. — Как его вообще можно любить?!

Плач перешел в рыдания. Тася потерянно молчала.

— Как видишь, у кого-то это все же получается, — раздавшийся за спиной знакомый голос, заставил девушку вздрогнуть всем телом. Она обернулась и побледнела.

— Мэл…

Он возник из темноты за ее спиной. Пламя светильников отразилось в стеклах очков, окончательно скрывая глаза. Губы плотно сжаты, на лице застыло напряженное выражение.

Женщина тоже вздрогнула. А потом уставилась на сына с вызовом.

— Она просто любит, когда ее бьют и унижают. Иначе никогда бы не выбрала тебя.

Демон проигнорировал эти жестокие слова. Опустил тяжелую и теплую руку Тасе на плечо.

— Пойдем в комнату, маленькая.

— Да, конечно, — как сомнамбула девушка поднялась с дивана. Сделала два шага и лишь тогда вспомнила про туфли, оставшиеся у столика.

Пришлось вернуться.

— Ты — чудовище, — с ненавистью продолжала женщина. — Такой же, как твой отец.

— Я это уже слышал, — очень ровно ответил Мэл. — Много раз, — он перевел взгляд на Тасю, — Книгу можно взять.

— Да? — эта новость не принесла никакой радости, только легкое удивление. Хотелось уйти подальше от сумрачного помещения и безумной женщины с искаженным ненавистью лицом.

Мэл, наверное, разделял ее чувства, потому что, прихватив переплетенный в кожу раритет, зашагал к выходу так стремительно, что Тасе пришлось почти бежать за ним.

— Спасайся, дурочка! — неслось в спину. — Ди Небиросы — проклятый род, они пачкают все, к чему прикоснутся. Уйди от него, пока не поздно!

9. Глава 8. Крылья

Вырвавшись из душной библиотечной тьмы Тася на мгновение удивилась, что снаружи еще светло. Ей казалось, уже наступила глубокая ночь.

Но нет. Этот день все длился и длился, словно решил никогда не заканчиваться.

Мэл продолжал шагать так стремительно, что она еле поспевала за ним. А перед мысленным взором снова вставало яростное лицо Наамы ди Вине, и в ушах звучал полный ненависти голос, предрекавшей всевозможные несчастья, мучения и смерть.