Дорога начала забирать вправо, и Реток оскалился:

— Не-е-ет! В Пустошь ты не пойдёшь! Там на телегах много не поездишь…

— Рет! А почему ты сказал, что я должна смотреть на брёвна?

— Не знаю, — пожал плечами Реток. — Просто подумал… Если амулет отмычка, то он подчиняется вам. А иначе нам бы ещё в крепости техников все двери в повозке открыло. И пандус… Смотрите!

Заросшая дорога резко свернула к каменной стене, словно собиралась пробить монолитные скалы. И тут же стала видна широкая трещина, перекрытая могучими, окованными железными полосами, воротами.

— Метров шесть высота, — оценил Реток и сбросил скорость. — Смотрите на них, Эльза!

И отмычка Кая не подвела.

Ворота затряслись, словно в лихорадке и с треском ломающегося дерева распахнулись навстречу повозке. Измочаленные засовы торчали в толстенных железных скобах, а сами створки будто прилипли к камню трещины.

— Ну, всё! — азартно выдохнул Реток. — Этим теперь нас тоже любить не за что! Орудия отключены!

Он снял со стены пояс с гранатами, перекинул через плечо и защёлкнул пряжку. Эльза не могла этого видеть, но и она достала из ящика малые огнеплюи и пристегнула их к поясу.

Ворота позади повозки оглушительно хлопнули, а Реток, переключив шлем на ночное видение, повёл повозку по узкому извилистому проходу. Разогнаться на полную он здесь не мог, но гнал на предельно возможной скорости. Именно поэтому повозка на поворотах то и дело цепляла выступы скал.

На пути часто встречались жуткие фигуры, вырезанные прямо в камне стен, но Ретоку было не до них. Он сосредоточился только на том, чтобы повозка шла по самой середине дороги.

— Они бегут за нами! — предупредила Эльза.

— Не стрелять же в них! И так злые!

Повозку мотнуло, снаружи раздался треск, и Реток прорычал:

— Потеряли левую вуаль!.. Свет впереди!

И тут же сверху раздался мягкий шлепок… Другой…

— Они на крыше! — предупредил Реток. — Выход близко!

Эльза избавилась от шлема, сорвала огнеплюи с пояса и встала в начале коридора, направив оружие во тьму. В это момент повозка вырвалась на свет и Эльза увидела рядом с дверью на кухню в конце коридора силуэт чужака. Одновременно сквозь амбразуру рядом с Ретоком кто-то ловко накинул тонкий кожаный ремень и притянул караванщика к стене. Вытащить голову из шлема он не смог, выхватил нож, в одно движение перерезал ремень, и ловкач снаружи свалился с повозки на землю.

— В коридоре!.. — крикнула Эльза.

Реток немного повернул, и восходящее солнце осветило через передние амбразуры оскалившегося врага с парой ножей в руках.

— Стреляйте, леди Арлей! — крикнул Реток и сорвал шлем с головы. — Стреляйте!

Эльза прекрасно понимала, что вместе с врагом сожжёт добрую половину повозки… Да и не приходилось ей убивать человека. Вот только другого выхода не было. И она начала давить пальцем на спусковой рычаг.

Однако враг в коридоре повёл себя странно: исчез оскал, оружие нырнуло в поясные ножны, и он, не отрывая глаз от Эльзы, слегка склонил голову.

— Вы дочь Дэйрана Арлея? — спросил он. И, не дожидаясь ответа, добавил: — Я его должник.

Он медленно выставил вперёд открытые ладони и представился:

— Я Рикорис, сын Бигрона Быстрого. И скажите своему другу, чтоб он остановился. Вы движетесь к обрыву.

И всё это ровным приятным и уверенным голосом, без тени торопливости…

Эльза и позже не смогла вспомнить, что заставило её убрать палец со спускового рычага огнеплюя. Может быть, имя человека, к которому она так стремилась, чтобы напомнить о давнем обещании?

А тогда она спросила:

— Рет! Что впереди?

Ответ Ретока почему-то вызвал улыбку на лице Рикориса.