- Что ты знаешь о Ризе Уолкере? - спросила, внимательно следя за реакцией зверушки.

- Ничего, - ответил тот, не моргнув глазом. И тут же поправился. - В смысле, ничего особенного. Парень, как парень. Вроде ничего. Широкоплечий, высокий. Девчонки поглядывают. Но он ни с кем не встречается. Может, влюблен в кого тайно, но стесняется открыться.

- Ага, прям сама стеснительность, - проворчала я. - А с магией его что?

- Не знаю. Это ты маг, не я. Ничего в нем почувствовать не могу. А разговоров между педагогами о какой-то там необычности Уолкера я не слышал. Думаешь, правда, он не совсем высший маг?

- Не думаю. Знаю. Только понять не могу, почему не выходит зацепить нити. Если он частично стихийник, проблем возникать не должно. Я пробовала разрушать мамины чары. Получалось легко. А тут... С этим позёром я чувствую себя совершенно беспомощной. Не знаю, с какой стороны подступиться.

- Найти способ придется, - констатировал Франт. - Иначе так и будешь проигрывать в схватках. А это плохо для репутации.

- Угу, - кивнула я. Вот только идей не было. Ни одной.

...Ночью снова приснился странный сон. Я сидела на кровати с задернутыми шторами и изучала при свете фонаря бумагу, что недавно получила (в другом сне) от черноволосых брата и сестры. Незнакомые символы переливались, но меня это не смущала. Я что-то шептала под нос на незнакомом языке...

…А утром разразился скандал. Соседки, точнее, главная нахалка Лара Вагнер нашла-таки, чем меня достать. За завтраком подошла ко мне, поглядела с ехидной улыбочкой и объявила на весь зал:

- Сегодня утром мне пришло очень интересное письмо. Подруга сообщила кое-какие увлекательные подробности о личной жизни теоретички. Оказывается, она встречалась с сынком ректора Академии стихийников. Они живут на одной улице. Этим летом ректорский отпрыск ее бросил. Приехал на каникулы и объявил, что влюбился в сокурсницу. Говорят, она красавица. Белокурая и тоненькая, как тростиночка. Еще и очень талантливый огненный маг. Выбор парня очевиден, не так ли?

Руки чесались врезать Ларе. Магией. А еще лучше запустить в нее тарелкой с кашей. Но я сидела и делала вид, что меня всё это не касается. Отправляла в рот ложку за ложкой. Потому что любая реакция доказала бы, что эта зараза меня задела. И не просто задела, а ударила под дых. Ибо я сама еще до конца не оправилась от случившегося. Сердце продолжало кровоточить. Рана не желала даже затягиваться, не то, что заживать.

Мы с Кевином общались с детства. Постепенно детская дружба превратилась в нечто большее. Он был потомственным стихийником, а я при всем желании не могла поступить в его Академию. Для этого требовался особенный дар, а на их теоретический факультет брали исключительно стихийников со слабой магией. Никаких других представителей нашего мира! Высшая магиня точно не подходила. Так в шестнадцать лет мы разъехались по разным Академиям, общались в каникулы или посылали длинные письма. А в восемнадцать выяснилось, что Кевин нашел мне замену. Девушку с такой же магией, как у него самого. Бывает, да. Вот только мне казалось, что мы отлично понимаем друг друга и никогда не расстанемся.

- Какая печальная история, - не унималась Лара. - Хотя нет, не печальная. Закономерная. Какой маг в здравом уме свяжется с теоретичкой?

Остальные захихикали, поддерживая популярную Лару. Франт сидел на скамье, в нерешительности переминаясь с лапы на лапу, а я... Я сдерживалась из последних сил. Однако...

Однако действовать не пришлось.

- А ну исчезните, тринадцатые, - раздался насмешливый девичий голос. - У меня разговор к леди Дин. Очень важный и... личный.