– Да, мам. Домой, – отвечаю, чтобы просто что-то ответить.

По пути к своему временному жилищуя всё-таки звоню папе и задаю ему тот же самый вопрос. И, судя по той паузе, что возникла после вопроса, ответ уже не требуется. А ведь я считала его святым. Как и Мирона. На какой-то момент мне даже становится чисто по-женски жаль Стеллу. Ведь она по-любому знает о похождениях своего мужа. Хотя, вот здесь я могу и его понять.

– Но, чёрт возьми, Светозар! Почему нельзя развестись, а потом делать, что захочется? – в сердцах жалуюсь пернатому собеседнику на несовершенство нашего, имею в виду, людского мира, и, даже не заметив, кидаю себе в рот арахис, купленный для попугая.

Я испытываю такое острое разочарование в самых близких мне людях, что хочется кричать от бессилия.

– Вот ты как хочешь, Светозар, но я и правда лучше заведу какаду, чем такого мужа. – Протягиваю птице второй арахис, пока сама опять не съела.

Светозар берёт орешек клювом, придерживает его лапкой и сгрызает половину, а остальное бросает на пол.

– Светоз-зар хор-рош-ший! – ластится и подставляет голову, чтобы его почесали.

Какаду очень общительны и очень скучают без своих хозяев.

– Хороший, – легонько глажу умную птицу по хохолку.

– Чё-о-орт во-о-озь-ми-и!

Ну вот! Перехвалила.

11. Глава 11

Святослав

Стою, как последний, нет, не герой, а дурак, и не знаю, что делать. А ведь дел у меня хватает. Особенно, если учесть, что я прилично так проспал, то их стало выше крыши. Причём крыши небоскрёба, а не двухэтажного домика. Но самое необъяснимое, думаю сейчас я вовсе не о работе.

Да что б тебе икалось, Даша!

Надо каким-то образом вытаскивать эту дикую волчицу из своей головы и заняться делами. Словно в подтверждение моих мыслей, раздаётся телефонный звонок.

– Свят, а ты случайно не «загостился»? Или тебе так понравились мачехины булочки, что уезжать не хочется? – гогочет в трубку Мороз, а я давлюсь воздухом.

– Нет, Сёмыч. Мне на хрен не упали такие булочки. – При упоминании мачехи меня всего передёргивает, и тошнота подскакивает к самому горлу. Даже спрашивать не хочу, какие «булочки» имеет в виду Семён. – Что у вас?

– А у нас… в квартире газ[1], – цитирует детский стишок. – А у вас?

– А у нас водопровод, – отвечаю строчкой из того же стихотворения. – Не был он здесь уже в течение восьми лет, – даю краткий отчёт по главному вопросу, ради которого, собственно, я сюда и приехал. – Но нужно будет проверить кое-что другое.

– Проверим. Не вопрос. Ждём-с.

– Завтра буду в офисе.

Но это завтра. А сегодня… Сегодня надо всё-таки заскочить к бабуле. Сразу сообщать о своём приезде я не стал по одной простой причине, мне элементарно не хватало свободного времени.

Долго звоню в домофон, но впускать любимого внука никто не спешит. Нет дома? Немного удивительно, учитывая то «но», из-за которого ба строго ограничила себя практически во всех поездках.

Пока ищу номер в телефонной книге, к подъезду подходит девица.

– Вы к нам? – окидывает меня оценивающим взглядом.

– Не совсем чтобы к вам, – голосом выделяю личное местоимение. – Но мне сюда.

– А к кому? – игриво стреляет глазами.

– Судебный пристав, – представляюсь сотрудником не самой жалуемой населением структуры и делаю вид, что собираюсь достать удостоверение.

Эта формула работает безотказно.

– Ясно, – бросает уже совсем другой интонацией, сто процентов жалея, что ей пришлось меня впустить.

Однако поздняк метаться, закрыть дверь уже не получится. Вежливым жестом пропускаю даму вперёд.

– Спасибо, – благодарю.

Недовольно хмыкает и, резко потеряв ко мне всякий интерес, заходит первой. Что и требовалось доказать. Но я всё-таки окидываю девицу взглядом с головы до ног. Со спины ничего так. Но, увы, до Даши не дотягивает даже на троечку.