Сама расстегиваю ширинку, помогаю ему освободить зверя, который действительно способен напугать юную девственницу. Да и меня, пусть я была замужем. Все-таки я сравню, потому что у Саши далеко не такой размер. Даже близко. Он ведь еле в руке помещается. А еще он пульсирует и становится все тверже. Я оттягиваю кожицу, смотря, как наливается кровью бордовая головка. Вскрикиваю, когда Данил все-таки вставляет в меня палец, большим скользя по клитору, доводя меня до точки кипения. Моя ладонь сжимается вокруг его ствола, принимаясь скользить по увитой венами поверхности, сжимая у основания сильно, до гортанного стона Данилы, или у самой головки, легонько, от чего он выругивается.

— Ох, ебать…

Он трахает меня пальцем легко, почти не надавливая, заигрывая с клитором, толкая меня к пропасти экстаза. Пока я наяриваю его член, смотря на то, как он твердеет у меня в руке все больше, смотря на то, как напрягается рука Данилы, которая все еще периодически рулит по дороге. Мы мучаем друг друга, задыхаемся. Не говорим и только смотрим друг на друга. Данил тормозит резко, ставит машину на нейтралку и второй рукой жадно хватает меня за грудь. Умеючи находит сосок, врезаясь в него пальцами, доводя меня до предела.

Я накачиваю член все быстрее. Смотрю, как он набухает, смотрю, как Данила корежит. Он втыкается лбом в мой, шипит.

— Давай, птичка. Давай со мной. Сейчас.

Он словно знает, как добить меня. Вставляет второй палец, большим давит на клитор, ртом находя тот самый ноющий сосок. Я вскрикиваю, чувствуя, как током прошибает все тело. Открываю рот, пытаюсь вдохнуть хоть каплю воздуха, слыша грубый вой в области груди и ощущая, как по пальцам потекла обжигающая влага. Ее столько, что, кажется, можно захлебнуться.

— В рот.

— Что? — я уже ничего не понимаю.

Он достает свои пальцы, поднимается, смотря мне в глаза и берет их в рот.

Я смотрю на свои и, словно под гипнозом, следую его примеру, ощущая солоновато-сладкий вкус. Глаза в глаза. Откровенность за откровенность, и вот между нами нет тайн. Вернее, теперь нас связывает одна общая, и, кажется, дороги назад нет.

Секунда, и его рука впивается в мой затылок, а губы вдавливаются в рот, требуя открыть его, впустить его, отдать власть над собой целиком и полностью ему. Смешивая вкусы, я отдаю ему себя. Сейчас. Стону, просто погибая от смеси адреналина и эндорфинов, которые плещут во мне, вынуждая стать аморальной, грязной, живой.

7. Глава 7.

Губы уже болят. А он все целует меня и целует. Да я и не хочу, чтобы он останавливался. Буду даже не против, если он возьмет меня прямо здесь. А кстати, где мы?

— Поднимемся к тебе, птичка. Меня сейчас на части порвет, как трахнуть тебя хочу.

— Да, да, конечно… Ко мне? – пьяно смотрю в окно и вижу свою хрущевку. Вот так фокус! Ну, хорошо даже, что к маме не повез. Вот она бы точно сразу поняла, чем таким интересным я в машине занимаюсь. — Пойдем. А то будет жалко забрызгать такую машину.

Данил смеется, красиво, хрипло, до чертовых бабочек в животе. Я и сама улыбаюсь, чувствую себя школьницей на первом свидании. Хочу уже на ручку нажать, но весь флер рассеивает телефонный звонок. У Данила.

Я знаю, кто это. И первый порыв остановить его. Закричать, чтобы трубку не брал. Но это глупо. Кто я, в конце концов, такая?

— Да, Рит. Так быстро? — Данил не смотрит на меня. Ему неудобно? Или наоборот, ситуация привычная? — Да, я понял. Сейчас приеду.

Ну, конечно, он приедет.

Я даже не дожидаюсь, когда он договорит. Просто выхожу из машины. Нет, нет, я не обижаюсь, просто облегчаю ему прощание. Ведь наверняка будет оправдываться. Хотя может, и нет?