Радий потратил около пяти минут на продвижение. У трещины он зашагал быстрее, обнаружив под ногами относительно твердую поверхность. Часть его рассудка съежилась от ужаса. Вздыбившаяся вода, ревевшая и разбрасывавшая пену, нависала массивным и мрачным небоскребом. Падавшие клочья пены тут же ползли обратно, точно черви.

Радий в нерешительности замер. Последний шанс остаться на свету. Дальше прожекторы уже вряд ли будут способны помочь. Да и сам вертолет теперь держался в отдалении.

Присев на корточки, Радий посветил вперед. Луч света рассеял мглу и выхватил узоры. Какое-то время океанолог тупо таращился на свою находку, пока до него не дошло, что наблюдаемые линии складываются в читаемые комбинации окружностей и волн.

– Господи боже, это плитки пола! Это плитки пола!

В динамиках наперебой загалдели, но Радий никого не слышал. На негнущихся ногах он убрался подальше от входа куда бы то ни было. А потом произнес то, что разом поставило точку во всех спорах.

– Мы должны разбить лагерь. Господи боже. Мы просто обязаны это сделать.

И был на сто процентов уверен, что именно так они и поступят.

1.

Зельда Мамбург выглядела сдержанной и в меру счастливой. Наверное, так и должна выглядеть пожилая еврейка, только что похоронившая мужа. Она нарочито скромно сидела в одном из двух удобных креслиц у стола и зорко изучала Вика сквозь черную вуаль, закрывавшую половину ее лица. Вик спокойно выдерживал этот взгляд и даже не пытался поглазеть на громилу за ее спиной.

– Итак, госпожа Мамбург, вы желаете арендовать у нас банковскую ячейку сроком на тридцать лет. Всё верно? – Вик знал, что все эти «господин» и «госпожа» действуют на клиентов как ломтик сливочного масла, пущенного поверх горячей кукурузы.

Глаза еврейки наконец отыскали добычу.

– Что у вас на груди, господин Галынский?

В их сторону повернулись почти все сотрудники «Первого межрегионального Ейского банка». Блохина даже приложила ладонь козырьком, чтобы лучше видеть. Полуденное солнце теряло почти половину своей мощи, разбиваясь о зеркальный фасад, но всё же ее оставалось предостаточно, чтобы болели глаза. Неожиданно для себя Вик вспотел.

– О, вы об этой милой безделушке? – Он с улыбкой показал на желтый значок с красными буквами, складывавшимися в надпись «ШУТКА ПРО БАНКИРА. НАЖАТЬ СЮДА». Значок крепился к лацкану клетчатого пиджака и больше напоминал мишень. – Как только мы утрясем все дела, вы получите возможность нажать на нее.

Прошла еще одна волна оживления. На сей раз все вернулись к своим делам, а точнее, к делам растерянно оглядывавшихся клиентов, пытавшихся разгадать смысл происходящего.

– Ваша глупая шутка со значком – она должна меня как-то особенно порадовать? – спросила Зельда Мамбург.

– Обычно никто не разочаровывается, – быстро проговорил Вик. – И вы не станете первой, уверяю вас. Продолжим? Итак, вы желаете арендовать ячейку сроком на тридцать лет и должны знать, что доступ к ней могут получить ваши наследники в случае вашей кончины. Это положение вам ясно?

– А вы довольно бессердечный. Вы мне нравитесь. Когда мы уже отправимся к ячейке?

– Последние формальности. Вещи, которые вы желаете оставить в «Первом межрегиональном Ейском банке», не относятся к оружию, наркотикам или иным запрещенным предметам и веществам, я правильно понимаю?

– Правильно. Именно за это я и расписалась.

– Замечательно. А теперь, позвольте, я провожу вас к вашему тридцатилетнему хранилищу.

Вик поднялся из-за стола, галантно описал полукруг и предложил руку.