— Сестрица! — позвал из-за дверей знакомый голос. И я узнала нашего возницу. — Дома ты? Не спишь?

Я открыла ему, и он ввалился в комнату вместе с облаком морозного пара.

В руках его была огромная корзина, и в ней чего только не было! И молоко в огромном бутыле, и масло, и гусь, жирный и свежий, и колбаса, и шмат нежного сала с розовыми прослойками мяса, и десяток яиц!

— Вот так встреча, — удивленно оглядывая непрошенного гостя, произнесла я. — Что вас сюда привело?

Вместо ответа мужчина сунул мне в руки корзину с гостинцами и стащил шапку с головы.

— Сестрица, не откажи! — взмолился он. — Дай еще пластыря, какой днем мне давала!

— А что случилось-то?! — даже присев от тяжести корзины, удивилась я.

— Да пластырь твой, — радостно затараторил мужчина. — Я ж его на плечо себе приклеил, и верно, прошло! А жена у меня уж который месяц с ногой мается! Опухает у нее нога, и шишка выскочила такая, что она и ходить не могла. К вечеру так и невозможно ногой двинуть. А тут я приехал домой, и этот пластырь-то ей на ногу и прилепил. Уж больно она жаловалась. Ну, прилепил, поехал по своим делам. А она меня на другом конце поселка догнала! — мужчина радостно рассмеялся. — Пешком! И боль прошла, и шишка-то ведь исчезла!

— Ну? Так это хорошо, — пролепетала я.

— Так она сказала: «Любые деньги лекарке заплати, пусть еще пластырь даст!» Ведь она как мучилась, как страдала, бедняжка. И вдруг забегала шустрее молодухи. Так что уж не откажи, дай ей еще пластыря! Я-то ведь почти весь на себя потратил, ей осталось чуть. А то боится она, что вернется болезнь! А ей страсть как болеть больше не хочется!

«Работают наши волшебные двуцветники!» — ликуя, подумала я. Но вслух, конечно, ничего не сказала.

За щедрость надо платить щедростью; и я дала своему нечаянному знакомому три пластыря.

— Если что заболит, так же прикладывайте, — велела я. — А ногу можно на ночь обмотать теплым шарфом поверх пластыря. Ну, и заходите, если что…

Дверь за ним закрылась, а я только ручки потерла, разглядывая целую корзину припасов.

— Скоро людская молва разнесет весть о моем чудо-пластыре! — обрадованно произнесла я. — И работу у меня прибавится. Но и денег тоже!

7. Глава 7. Муж

Лиззи все спала, сладко посапывая. Наелась конфет, и курица ей была не нужна!

Я же прибрала подарки, привезенные мне за пластырь, выпила теплого бульона, поела немного мяса.

Мысли мои возвращались к двуцветникам. Мы же собирались их сажать сегодня! Земля в торфяном ящике отогрелась, стала мягкой и влажной.

— Ну, сажать, так сажать, — уверенным голосом произнесла я. А у самой сердечко так и трепещет, так и рвется из груди. Тайну; двуцветникам нужно тайну рассказать.

Пожалуй, это и хорошо, что Лиззи спит.

На кухонном столе я установила ящик, перемешала в нем землю, убедилась, что нет ни единого мерзлого комочка. Из игрушки Лиззи вынула двуцветники, все пять луковиц.

— Ну, господин Клод, пожалуйте в новую свою обитель!

Я чуть присыпала землю золой, чтоб никакая гниль не завелась, и усадила в лунку красную луковицу-Клода.

— Тебе нужна страшная тайна, да? — шепнула я, оглянувшись на комнату. Лиззи там спала, разметавшись во сне, и я перевела дух. — Что-нибудь о моих злодеяниях? О невинных жертвах? А, да, жертва тебе нужна.

Около Клода я усадила и другие луковицы, аккуратно примяла вокруг них землю.

Отобрала самые крепкие медоцветы и сонники, и тоже рассадила их в ящике.

Остальные прибрала, рассчитывая из них лекарств наделать.

Ну, и семена двуцветника тоже. Ведь на вырученные от продажи лекарств деньги мне до весны надо будет жить.