- Тёплый… - шепчет Юфим и тянет к себе.
Серый послушно присаживается на кровать и понимает, что всё это время он не мог рассмотреть лиц близнецов: ни формы носа, ни губ, ни линию бровей - ни единой черты, даже цвета глаз! А теперь с глаз словно упали шоры. Красота близнецов яркая, словно бы нерусская, навевающая мысли о гигантских храмовых колоннах, ласковом море и белых хитонах. Глаза Юфима вспыхивают электрическими огнями, в лицо бьет запах озона и сырости.
Серый сжимается, зажмуривается…
В следующее мгновение его обнимают теплое одеяло и яркий день. В приоткрытое окно летит птичий щебет, а солнечный свет играет в полупрозрачном тюле. Серый приподнимается, понимает, что лежит в комнате гостевого крыла. После секундного ступора он заворачивается в халат и бредет в уборную.
У него нигде ничего не болит, на коже нет никаких следов. В памяти пусто до звона. Состояние очень странное, словно из него вытащили все кости, заменив их стеклом. Серый осматривает руки, живот, прислушивается к телу, опасаясь худшего. Но никаких признаков того, что близнецы использовали его самым древним и позорным способом, нет. Серый просто чувствует себя хрупким и тонким до такой степени, что страшно шевелиться. Он кое-как добирается до раковины, пускает воду, долго-долго умывается, пытаясь убрать одурь, но ничего не получается. В конце концов, Серый бросает попытки, поднимает взгляд на зеркало и цепенеет.
Это кто угодно, но не он, не тот мальчишка, которого во дворе назвали Серым. Этот совсем не серый. Из затейливой рамы на него смотрят огромные, не по-человечески серебряные глаза в обрамлении белых и черных прядей. Родного пепельно-русого почти нет.
Следует, наверное, закричать, найти близнецов и потребовать ответа. Но сознание больше занимает другой вопрос: как показаться маме в таком виде?
Серый прикусывает губу до крови, когда серебряные глаза – у него никогда не было таких глаз! Не бывает у человека таких радужек! – наполняются слезами. Слезы нормальные: прозрачные и соленые.
В отчаянной надежде, что это сон, Серый хватает с полочки безопасную бритву и режет пальцы. Боль всё та же. Кровь по-прежнему есть и красная. Это успокаивает. Что бы ни сделали эти существа, которые выдают себя за близнецов, Серый всё еще человек. Почему-то он уверен, что кровь, слезы и боль принадлежат только людям.
Серый приводит себя в порядок, выходит. В комнате на стуле его встречает вычищенная и выглаженная одежда, хотя еще пять минут назад там не было ничего. Серый перебарывает порыв крикнуть «Кто здесь?» и переодевается, чувствуя себя купцом из сказки об аленьком цветочке.
Путь в столовую лежит через знакомую портретную галерею. В прошлый раз Серый не успел посмотреть картины, но, когда встречу с близнецами хочется оттянуть как можно дальше, самое время для любования.
Серый сворачивает в галерею и останавливается перед первым портретом. Это пара: мужчина и женщина в рябиновом саду. Их белые свадебные наряды красиво смотрятся на фоне красных ягод. Пышная юбка женщины прикрывает круглый живот. Серый подходит ближе и узнает одежды Верочки и Михася. Только на настоящих костюмах была вышивка из коричневых и красных узоров.
Рядом с парой - изображение девушки в голубом платье. Платье очень похоже на то, которое досталось Олесе. Здесь оно без вышивки, а жасмин лишь в венке и букете, который лежит на коленях. На следующей картине пастух с дудочкой, который выгуливает пару овец. Она выбивается из общего ряда. Её рама почему-то пыльная и не такая броская, как у других. И молодожены, и девушка, и другие портреты - ещё есть загорелый кузнец с мечом и мечтательный летописец с книгой — смотрят прямо на зрителя. Только пастух сидит вполоборота и смотрит на овец. Серый пару секунд любуется им и идет к выходу.