Поворачиваю в пятый по счету коридор и втыкаюсь в мощную грудь. Отлетела бы, если бы сейчас так крепко не держалась на ногах. Жаль передо мной не Томаль, а Арон.

И он зол сейчас не меньше меня. Однако разбираться в причинах сей злости мне некогда. И не хочется, раз уж на то пошло.

— Элла! — он выстреливает мое имя, едва я собираюсь его обойти.

— Давай потом. Мне некогда, — отмахиваюсь я, но он хватает меня за предплечье и одним грубым движением возвращает на место.

— Пусти! — вырываю я руку.

— Значит, ты все-таки не забыла, как стоять за себя. Тогда какого гоблина ты… — он стихает, словно напоролся на осколок стекла. — Какого гоблина ты встала на колени?

Вот же пристал! Какое ему дело до моих колен?!

— Тебе нравится быть жертвой? — спрашивает он, а я крепче сжимаю кулаки.

— Элла, — зовет он меня, но я по-прежнему смотрю вперед и не хочу переводить на него взгляд. Тогда он хватает меня за подбородок и вынуждает посмотреть ему в глаза.

— Не хватай меня, словно я твоя вещь! — рычу я.

— Профессору Саласу ты тоже самое сказала? — в секунду претензия в его глазах сменяется на ярость. — Ты поэтому даешь себя в обиду? Чтобы собрать рядом побольше героев, желающих тебя спасти?!

— Да что за день такой?! Одни психи, — шиплю я, скидываю его руку со своего подбородка и хочу уйти, но Арон ловит меня и в этот раз припирает к стене.

Нагло. Грубо. Настойчиво.

А вот не буду стоять и слушаться! Достали! Кидаюсь влево, и путь отрезает одна рука, да так быстро и резко, чуть ли не бьет в стену. Кидаюсь вправо — та же история. Будь здесь прошлая я, уже бы коленки тряслись, а сейчас лишь крепче сжимаются кулаки.

— Да что тебе от меня надо?! Иди с кем-нибудь другим разбирайся! Любовницы, что ли, закончились? — воплю на него.

— Ты сейчас указываешь мне, что делать?!

— Ты же мне указываешь!

— Я — могу.

— С какого корешка?! — ругаюсь я совсем несвойственной для барышни речью. — Слушай, отойди! Мне еще слухов не хватало!

— Ты о слухах беспокоишься или о профессоре? Он тебе нравится?

Чувствую, как по телу идет волна смущения, будто меня поймали с поличным. Но ничего не успеваю сказать, как от Арона исходит такая волна ярости, что я вздрагиваю.

— Что, Ваша Светлость, гордость задета, что кто-то предпочел не вас? — шиплю я ему в лицо.

Понимаю, что нахожусь непростительно близко и надо бы сдать назад, но не могу контролировать гнев.

— Никто мне не отказывает, Мышка, — предупреждает дракон.

— Да, заметно!

— В тот раз я просто тебя пощадил, — сверкают глаза Арона. Его рука молниеносно касается моей головы и фиксирует ее так, что не могу вырваться.

Арон склоняется настолько близко, что его дыхание опаляет кожу, опаляет губы, которые онемевают с каждой секундой от этой непростительной близости.

— Пу… — “сти” хочу сказать я, но Арон закрывает мне рот наглым поцелуем.

18. Глава 18. Двойник

Губы Арона, такие горячие словно металл, плавят меня. Целует нагло, напрочь игнорируя все мои попытки вырваться. Все, что я могу, это укусить.

— Ненормальная? — шипит на меня Арон, касаясь поврежденной укусом губы.

До крови прокусила, поделом ему!

— Это ты ненормальный! Как ты посмел?! Мой первый поцелуй! — я готова его убить!

— Он был не для тебя! — заявляю я, и теперь, кажется, уже он готов убить меня.

По крайней мере, именно такими драконьими нитевидными становятся зрачки Арона, и мне становится страшно.

— Элла, не провоцируй меня, — в приказе звучит сталь. Холодная. Я бы даже сказала ледяная.

— Какой же ты гад! — кричу я ему, и по щекам текут слезы. От обиды. От гнева. От собственной слабости.