Ближе к крыльцу, Обжора подозрительно выгнул шею, ноздри часто задвигались. Из дома напротив пахнет фантастически вкусно, но боевой конь на то и боевой, что умеет сдерживаться. На вкусняшки ещё будет время, приказ хозяина прежде всего. Я понял причину, когда Гром отворил калитку, ведущую за дом. Запахло недельным навозом, под ногами захлюпало. Я скривился – жаль сапоги, но неудобства быстро забылись. Клариэль ахнула, увидев перед вытянутым корытом тонконогую Брунгильду. Белая лошадка лакает воду, вяло виляя хвостом. Унюхав наше приближение, уши навострились, а большие голубые глаза стали как два блюдца.

– Ты погляди, ещё помнит, – подколол спутницу. – Так понимаю, эта наша награда?

– Ага, выловили на днях в лесу. Откормили, отпоили, в чувства привели, а то была какая-то странная.

– И в чём странность?

– Да, что с моей Бруняшей? – чуть ли не прыгая от счастья, влезла Клариэль. Давно отчаялась увидеть, а уже мечтает оседлать, помчаться галопом навстречу ветру.

Гром почесал затылок, припоминая.

– Да в общем, лошадь как лошадь. Правда с характером. Хотели поставить к остальным, а она ни в какую. Упёрлась копытами и всё тут. И едой подманивали, и добрым словом…

– А кнутом пробовали? – уточнил я. – Некоторые воспринимают только силу, на остальное начхать. Кого-то напоминает, вспомнить бы. Ну да ладно. Вы вроде в дом приглашали, так мы готовы. Верно Клар?

– Угу. Я скоро. Только гриву расчешу, а то репей на репье. Моя красавица, моя умница, – затеребила уши, а потом обняла, как родную сестру.

Ладошка заскользила по пепельной гриве, переходя к ушам, и Брунгильда ответила взаимностью, позволяя хозяйке творить что вздумается. Гром, как и я, смекнул, что это надолго. Надо дать девчонкам время пообщаться. Он махнул оставить, пусть наиграются, а сам пошёл к дому.

Всё эти нежности конечно хорошо и даже нужно, но возможно в эту самую минуту, на середине Кругов страдает Она. Стиснул кулаки и стал нагонять старосту. Властелины Кругов знают о моих намерениях, значит и последователи тоже. Будь моложе, надеялся бы на всемогущий «авось» и удачу, но время, кроме того что меняет, ещё и делает человека реалистом.

Положил ложку на стол. На дне тарелки осталась прозрачная юшка, в которой видно задумчивое лицо. Вкусный ужин показался пресной водой, ни вкуса, ни запаха. Мысли роятся как бешеные тараканы в поисках выхода. Эту ночь вынужденно проведём здесь, надо поговорить с Эрайей. Призрак гораздо старше меня, а значит и опытнее. Возможно, подскажет что делать дальше. От размышлений оторвала эльфийка, громко обсуждая с хозяйкой дома недавний урожай капусты. Старался пропустить мимо ушей, но назло всему, пустая инфа запоминается лучше.

– Можно у Вас заночевать? – обратился к хозяину.

– Да без проблем. Алёшка с нами поспит, переночуете в его комнате. Только предупреждаю сразу – для двоих кровать маловата, но уж как-нибудь потеснитесь. Путешествуете вместе, а с другом, как говорится и ложе разделить не грех. Верно жена?

Светловолосая женщина, не зная куда спрятаться от смущения, кивнула.

Клариэль умоляюще закатила глаза:

– Но мы же торопимся, верно?  

– Успеем. Делу время, а спать тоже надо. Я, как ты догадалась – некромант. Тёмная натура требует длительного сна. Брунгильду тоже пожалей. Сама же слышала, как исхудала, одни кости.

Клариэль сникла, весь оставшийся ужин пялилась в миску, но делать нечего. По условиям контракта именно я определяю ночлег.

Слегка отодвинул занавеску на кухне. Ночь подкралась внезапно, как домашняя кошка за сметаной. Ещё час назад было тепло и светло, во дворах весело резвились дети, и вот уже повисла щербатая луна – магнит мертвецов и прочей нежити. В хозяйкой комнате погас свет, а в нашей ещё теплится слабый огонёк. Вряд ли сегодня Клариэль сомкнет глаз. Бедняжка полагает, что накинусь аки дикий зверь, сорву одежду и, разумеется, воспользуюсь неловкой ситуацией. Молодая ещё, плохо знает мужчин.