— Вер, тебя там тот зовёт, — с ехидной ухмылкой сообщила Алла.

Жена Дмитрия красноречиво показала рыжей занозе жестом на мобильный возле уха.

— А, ладно, потом счет заберешь, — поспешила на выход студентка.

— Ты занята? — вдруг спросила свекровь.

— Нет, нет, просто коллега отвлекла. Есть собираюсь.

— Правильно, правильно, береги себя. Приятного аппетита, — искренне пожелала женщина.

Разговор прервался. Вера положила телефон обратно.

«Кушать и пахать», — решительно вывела себя из прострации девушка, проследовав к маленькому холодильнику.

Она достала любимый борщ от свекрови и разогрела, спасибо микроволновке. Илларионова неторопливо села за столик. Когда Цепная почувствовала приятный вкус, ей аж жить захотелось. С домашней едой никакая ресторанная не сравнится! У Светланы Викторовны золотые руки! Та готовила от Бога!

Быстро расправившись с порцией, Верка вымыла посуду. Бешеный темп работы, короткий перерыв — давно привычка. С другой стороны, долго сидеть без дела не про Веронику. Ее все устраивало. Девушка с удовольствием приступила к работе.

Мажора в зале след простыл. Казалось, жизнь наконец вернулась в привычное русло. Забирать счет она пока не спешила, с опаской поглядывая на тот стол. Нечто внутри нее противилось подойти. Чтобы не думать об этом, Цепная жестом показала другой официантке забрать и переключилась на новых клиентов.

Работа, работа, работа — лишь ей забиты мысли Илларионовой. А когда-то она обвиняла Диму, что тот жил в подобном режиме до комы. Верка вспомнила вновь, как непросто нести ответственность за всю семью, как трудно не видеть всех, пропадая на заработках. Иногда у нее слезы наворачивались от необходимости снова уходить.

И в этом аду Вероника провела два года. Два долгих холодных года, практически не чувствуя, что живет. По вечерам её спасала улыбка сына, но они такие короткие, эти вечера...

***

Наконец смена подошла к завершению. Вера буквально валилась с ног, поэтому предпочла в конце рабочего дня на традиционном собрании коллег облюбовать небольшой кожаный диванчик. Её взгляд безучастно изучал натюрморт на противоположной стене, пока все медленно подтягивались.

«Поскорее бы домой!» — думала Илларионова, уже представляя, как возвращается, как радостно бежит встречать маленький сын и выходит уставшая, но счастливая свекровь.

Женщине нравилось проводить время с внуком, больше чем куковать одной в четырех стенах.

— Ну, все в сборе? — пристально оглядела состав главная заводила, вырвав из плена размышления обратно к рабочей реальности.

Ей выкрикнули громким хором единодушное «да».

— Прекрасно. Теперь перейдем к анализу. Самый везучий сегодня у нас официант — Катька. Пятнадцать тысяч чаевые. Обалдеть циферка. Признавайся, ты ведьма? — усмехнулась Алка напоследок.

Та отрицательно покачала головой.

— Чего?! Пятнадцать?! — дружно охнули присутствующие, выпучив глаза.

Некоторые недоуменно переглянулись, мол, так вообще возможно, да?

— Ей полагается еженедельная премия.

— Нет-нет, ребят, это не мой заказ был, — смущенно произнесла брюнетка. — Это заказ Илларионовой. Я просто забрала счёт.

— Вот это поворот! — удивился Алексей. — А почему не Верка?

— У меня не восемь рук и слава Богу, — холодно парировала жена Дмитрия.

— Выходит, это тебе мажор так приплатил? — искренне удивилась рыжая.

— Класс. Учись, Ал, как послать хорошо пацана, чтобы тот, сваливая в закат, пятнадцать тысяч оставил. Блин, ребят, реально искусство.

Илларионова опешила. Ей? Пятнадцать тысяч?!

2. Глава 2. Слово не воробей

— Вот фортопопая, — усмехнулась Анжела.