— Я ничего не подумала, — повернула я голову к сидящему за столом, шея скрипнула. — Я хочу знать, почему ты поставил на кон комфорт семьи ради этой Розочки. Скажешь?

Он задумался на секунду, откинул голову и остановил взгляд на моем напряженном лице, будто считывал с него все, что я никогда ему не говорила и надеюсь, не скажу. Потом тяжело выдохнул.

— Я учился с Лилией, с матерью Розы, и с ее отцом в одном классе.

— Лилия, Роза — отличный букетик, только я такое сочетание не люблю…

Отвернулась я всего на секунду, но Аркашка успел подвинуться вместе со стулом, чтобы перехватить мою руку.

— Меня мать попросила помочь… Им…

Он сжал мои пальцы — его ладонь сухая, горячая.

— У них реально был уговор с какими-то дальними родственниками о жилье. Ну не могу я выставить девочку за дверь. Ну не поймут… Лаура, так получилось. Ну потерпи ее в своем доме. Тебе же не трудно.

Утверждение? Отлично!

— Два года терпеть? — взглянула я на него сверху, чуть ли на цыпочки не привстала, чтобы стать выше сидящего.

— Если ее возьмут учиться, будем думать. Может, и мать сможет остаться. Там квартиру сдадут, тут снимут. Давай не загадывать наперед. Давай?

Он сильнее сжал мне пальцы, потряс мне руку, точно заключал соглашение. Как бы в одностороннем порядке.

— Если… — вырвала я руку и стиснула край столешницы. — У меня нет волшебных механизмов в училище, чтобы их задействовать. Я надеюсь, что ты не решишь потом, что я специально…

— Лаура, я так не подумаю. И извини, если я тебя обидел…

Он смотрел мне в глаза. Я — в его, только вынужденно. Всегда так получалось, он меня, точно кобра, вводил в ступор.

— Мне действительно обидно, что ты похоронила свой талант…

— Боже, ну не начинай! — склонилась я к нему, чтобы говорить шепотом, а он чуть приподнялся со стула, чтобы запечатлеть на моих губах поцелуй, скрепляя свой договор со мной. — Я тебе ничего не обещала! — отпрянула я с возмущением.

Он откинулся на спинку стула и сложил на груди руки.

— Лаура, моя мать часто у тебя что-то просила? Никогда ведь. Ну так уважь ее один раз. И… — Аркашка перешел на шепот. — Если вдруг ты пересечешься с Лилией, она не в курсе, что ее операция оплачена мной. Ей это представили, как квоту. Мать с кем-то договорилась. И Роза не знает. Короче, как-то так… Иначе ее мать возьмет кредит, чтобы вернуть нам деньги. Лаура, долго объяснять…

— Почему ты мне ничего не сказал заранее? — качнула я головой, оставаясь от мужа на недостижимым для его рук расстоянии.

— Не хотел объяснять… — тоже качнул он головой. — Думал, что отделаюсь деньгами. Не получилось. Про перевод в Рериха чисто моя идея. Я Розе ничего не обещал, так что… Можешь просто показать подружке ее работы. Для начала, конечно, попроси их у Розы.

— Я пойду ее лучше из комнаты выпущу. И… Ты не понимаешь… Не хочешь понимать про Сеньку.

Аркадий напрягся.

— Давай я его в Москву или в Европу отправлю на две недели? Тебе спокойнее так будет?

— То есть снять хату для Розы не вариант? Отправить сына — да легко!

Аркашка уперся руками в колени и тяжело поднялся.

— Тяжело с тобой говорить. Такое ощущение, что тебя любимой невестки лишили. Может, ты в Риту влюблена была, а не он?

Я не знала, как отвечать на такой выпад и промолчала. Аркашка отвернулся к окну.

— Кофе будешь? — остался ко мне спиной.

— Нет. Я окончательно отказалась от кофеина. И алкоголя.

— Я сварю тогда два: для Розы и себя.

Да, два, для вас. Я тут не при делах. Постучала в дверь кабинета. Оттуда послышалось тихое: да, войдите. Интересно, это ее нормальный голос или наигранный?