Отчество у девочки от покойного мужа ее матери, но от покойника зачать невозможно. Ну… Роза могла и не заметить разницу в год между смертью отца и своим рождением, а другие как же? Город маленький, ей бы подсказали… Так нет же… Или да — я просто не знаю, кто ж мне скажет… Еще один одноклассник? Осинский же сказал, что учился с отцом Розы… Было бы легче, окажись отцом Осинский… У него был бы собственный ребенок! И я перестала бы чувствовать себя настолько сильно виноватой…

Хотя я сразу засомневалась в своей догадке — Аркашка великолепный отец. Будь у него еще и дочь, он бы к ней мотался, как ненормальный, даже если бы и скрыл от меня факт ее рождения. Хотя что скрывать — наш брак висел на ниточке, я бы его с радостью, пусть к тому моменту уже немного и с вымученной, отпустила бы к Лилии и его настоящему ребенку. Однако в Иркутске Аркашка был раз, два и обчелся…

Нет — три или четыре раза за всю нашу семейную жизнь, и ни разу — за последние десять, а то и больше, лет. Иркутск вообще был в разговорах табу. Он там наворотил делов, наворовался… Чтобы сохранить нашу семью.

Он начал сохранять ее сразу после похорон мужа Лилии Нечайной, когда позвонил и предложил мне приехать в Москву на выходные, он уже взял обратный билет.

— А побыть с мамой? — спросила я осторожно.

— Я хочу с женой побыть, приедешь?

Все это было сказано без наигранной радости — будничным тоном, что еще больше меня насторожило. Я не ждала приглашения на столичное свидание. Я вообще не ждала звонка, но отвечала на все сообщения Лаэса моментально. Хотя ни разу не написала, что Таня с Эдиком на него ополчились.

Он только за порог, как они на два голоса начали петь, что брак мой был ошибкой, но не надо превращать его в ошибку на всю жизнь. С детьми разводятся. И лучше с маленькими. Потом будешь думать — чуть-чуть и дотяну до их восемнадцати, а жизнь проходит с нелюбимой женщиной. Это Эдик делился со мной своей прежней несчастной семейной жизнью.
Их дуэт возымел надо мной противоположный эффект — теперь я во что бы то ни стало решила вернуть себе мужа, но пока думала, как это лучше сделать, он сам позвонил. А я — я тут же купила билет в Москву, в один конец — назад мы вернемся вместе, я так думала. Но ошиблась.

Собственно я всегда была о людях лучшего мнения, чем они оказывались на самом деле. Давала и даю каждому шанс. В итоге жизнь научила меня не расстраиваться по поводу душевной составляющей своих визави, даже — мужа. Осинский же по непредсказуемости не знает в моем близком кругу себе конкурентов. Я обязана была почувствовать в приглашении в Москву подвох, но мне так хотелось увидеться с Аркашкой наедине, что я послала шестое чувство куда подальше и взяла маленький чемоданчик с двумя сменами повседневной спортивной одежд и надела куртку потеплее, чтобы побродить по украшенной к празднику столице, не замерзнув.

Я привыкла к имиджевой расточительности мужа и все равно не ожидала, что он снимет номер в пусть и не самом дорогом отеле в столице, но точно в том, который нам не по карману. С джакузи прямо в номере. Да, джакузи — это то, чего нам не хватало для полного семейного счастья. Слава московскому богу, из окна хотя бы не была видна Красная площадь.

Осинский не прислал мне адрес заранее, так что я расстроилась не сразу. Он встретил меня на вокзале — около вокзала, чтобы не отпускать такси. Боже, против воли в памяти всплыла строчка из московской песни Питерских рокеров: мы берем мотор, хотя в кармане голяк… Коньяк мы не пили с нашего первого свидания, а портвейн, к счастью, в приличных местах не подают.