На самом деле, у Алли мало выбора — за каждое неповиновение ее лишают чего-то ценного. И это не просто леденец на палочке.

Несколько дней девочка активно протестовала против ухода Магды, пока госпожа Морвейн не обратила внимание на то, что Алли часто убегает в сторону скотного двора, выводит оттуда невысокую белую козу и бежит с ней играть в сад.

Через пару дней девочка как обычно заходит за любимицей, но ее нигде нет. Поиски ни к чему не приводят. Большая Берта, ухаживающая за скотиной и птицей, разводит руками, а Уолли, их дворовый работник, что-то невнятно бормочет и сбегает прочь под каким-то нелепым предлогом.

На обед Альционе и госпоже Морвейн подают мясную похлебку. Суп густой и наваристый, но у девочки нет аппетита, и она лишь вяло прихлебывает бульон.

— Что же ты не ешь, моя дорогая? — осведомляется Гленис. — Ты очень бледна в последнее время, тебе непременно надо поддерживать силы. Конечно, нам приходится экономить, но сегодня, видишь, я даже попросила сварить для тебя мясо. Оно весьма полезно. Хоть это и обычная козлятина.

Алли застывает, не донеся ложки до рта.

Медленно поднимает глаза.

— Г-где вы взяли к-козлятину? — едва слышно спрашивает она.

— Да где ж еще ее брать, как не в нашем хлеву, — пожимает плечами Гленис.

Лицо девочки наливается гипсовой белизной.

— Это ведь не… Эйми?

— Кто? Какая Эйми? О чем ты, Альциона?

Девочка резко вскакивает из-за стола и, зажимая рот рукой, вылетает за дверь. Госпоже Морвейн слышно, как желудок девочки раз за разом выворачивается наизнанку.

Идут недели и месяцы. Альциона сбегает из дома — ее ловят и возвращают обратно. Альциона устраивает голодовку — ее привязывают к стулу и начинают кормить насильно. Альциона пытается подбить слуг на маленькое восстание — теперь в доме сплошь новые и незнакомые слуги. Альциона жалуется на свое положение отцу Грегори из местной церкви — священник то ли искренне не понимает, что происходит, то ли его очень радуют пожертвования мистрис Морвейн, но он советует юной девице Блейз почитать взрослых.

И все это, разумеется, только «во благо бедной девочки, помутившейся рассудком от горя после смерти отца».

Тогда Алли смиряется и просто начинает ждать своего совершеннолетия.

Она довольно наивна, и полагает, что, когда ей исполнится шестнадцать, она сможет вступить в права наследства и наконец-то получить хоть какую-то свободу от ненавистной тетки…

Впервые ее пытаются выдать замуж в четырнадцать. Альциона на время выныривает из своего внутреннего кокона и устраивает жутчайшую истерику. Через год она снова срывает готовящуюся свадьбу.

И вот ей шестнадцать…

Но, какая жалость, оказывается, по завещанию сэра Мордреда Блейза его дочь не может распоряжаться наследством либо до своего двадцатипятилетия, либо до вступления в брак.

Алли уверена, что таких условий в завещании быть не может, однако вот они, официальные бумаги, заверенные свидетелями и подтвержденные, как полагается.

Девушка не знает, что еще можно предпринять. В целом мире она осталась совершенно одна. Ее полностью изолировали от общества, лишили родни, верных слуг, друзей и вообще всякой поддержки. Она ставит себе следующий срок — двадцать пять.

Через пару лет тетка Альционы обзаводится новой знакомой, приехавшей откуда-то с самого юга вместе со всем своим большим семейством. Горди Свон сильно проигрывает госпоже Гленис в происхождении и достатке, но все же что-то эти две женщины находят в обществе друг друга.

В день девятнадцатилетия Альционы мистрис Морвейн необычайно добра с ней. Они сидят за столом и пьют во ее, Алли, здравие. Девушке кажется, что вкус вина в этот раз немного необычен, однако госпожа Гленис объясняет, что это особый сорт, который ей прислали ее родственники по усопшему мужу.