Уильям не успевает сказать, что именно «он ее», так как в образованную девочкой дырку в ивнячке просовывается любопытная кошачья морда. Огромный пушистый серый котище, с драным ухом и следами суровых битв на морде, оглядывает диспозицию на предмет чего-нибудь пожрать, но быстро понимает, что съестного здесь нет.

— Брысь отсюда! — орет мальчишка теперь уже на кота, и Алли замечает на лице Уильяма не просто раздражение, а откровенную опаску.

«Небось, кошек боится», — фыркает девочка и бесстрашно подхватывает серого разбойника, который от недоумения даже не пытается сопротивляться, а затем гордо вылезает из кустов, если конечно можно сохранить какую-то гордость, пятясь задом в этаком полупоклоне.

— Мы уходим! — бросает она Уильяму.

Чтоб она да вышла замуж за этого сопляка… ни за что! Так она отцу и скажет.

И Алли пытается сказать. Но этому браку и так не суждено состояться.

Уже на следующий день им всем становится не до того. В Ланд приходит толпа валлийских повстанцев, организованных кем-то из гвинедских графов, не успевших урвать от англичан кусочек пожирнее. Теперь они говорят, что не желают терпеть владычество захватчиков, и принимаются жечь и грабить замки, принадлежащие врагу. Барон Эстли попадает под раздачу.

Веря, что сможет утихомирить толпу, Мордред Блейз выходит из замка к бунтовщикам, и пытается договориться с ними. Все идет неплохо, пока откуда-то из задних рядов не вылетает булыжник. Камень врезается в лоб сэра Мордреда, и тот падает замертво.

Замок не переживает осаду и сдается. При обороне погибает сам барон и его старший сын Николас Эстли. Жена барона и Уильям успевают сбежать.

А у Алли начинается совсем другая жизнь.

5. Глава 5

Госпожа Гленис Морвейн появляется в жизни Альционы спустя месяц после печальных событий в Ланде.

— Это твоя тетя — мистрис Морвейн, — сообщает Алли ее старая нянюшка, все эти дни присматривавшая за юной госпожой. — Теперь она будет опекать тебя, пока ты не станешь взрослой.

Альциона учтиво кланяется и привстает на цыпочки, чтобы, согласно обычаю, расцеловаться с родственницей в щеки, однако ответного жеста не следует, и девочка отступает. Она удивлена, но сейчас любые эмоции в ней пригашены жуткой болью от потери отца, поэтому, в сущности, ей все равно, хочет тетушка лобызаться с ней или нет.

Мистрис Морвейн пристально рассматривает Алли, затем наконец открывает рот.

— Ты очень похожа на свою мать, — произносит она. И отчего-то в ее голосе девочке мерещится странное осуждение. — Однако, надеюсь, мой бедный брат, воспитал тебя лучше, чем свою жену. Той он слишком много позволял, из-за ее прихотей мне, почтенной вдове, пришлось съехать из родного дома к дальней родне. Впрочем, не будем об этом. Сейчас нужно, чтобы кто-то о тебе позаботился. Несчастное дитя, ты ведь осталась совсем без средств к существованию.

— Госпожа Морвейн, — робко вклинивается Магда, — но сэр Мордред завещал дочери…

— Кажется, я не давала тебе права перебивать меня, не так ли?

— Простите, госпожа. И все же…

— Поговорим об этом позже, — резко обрывает нянюшку Гленис.

На следующий день Магда получает расчет и, утирая слезы, бредет прочь от дома Блейзов с котомкой за плечами.

Альциона узнает об этом лишь вечером и требует, чтобы ее нянюшку немедленно вернули обратно.

Она еще не понимает, что власть в доме сменилась безвозвратно.

Все последующие годы девочку последовательно и планомерно ломают. Из жизнерадостного открытого ребенка, полного любопытства к этому миру, Альциона превращается в тихое, замкнутое существо, послушно исполняющее волю «любимой тетушки». По крайней мере, так выглядит внешне.