Я присмотрелась к публике, занимавшей церковные скамьи. Все как один — и мужчины, и женщины — были выряжены в одежды глубокой средневековой древности. Сукно, бархат, шерсть и простой лен — здесь присутствовало все. На головах у некоторых дам красовались непривычные уборы, а мужчины носили мягкие береты.

«А что, в церкви нынче, шапки снимать не принято?» — рассеянно подумала я, но тут же объяснила все причудами своего сновидения. Попала я в нем на слет реконструкторов или перенеслась в Средневековье — какая, в сущности, разница.

Кстати, а я что, тоже в таком нелепом наряде? О, и правда!

На мне, как на вешалке, болталось голубенькое платье, а поверх него — бледно-зеленая, расшитая цветочным орнаментом безрукавка с длинными полами. Что-то я очень худая в этом сне. Но вообще, это даже приятно, я такой, пожалуй, только лет в пятнадцать-двадцать была. Поднеся руку к голове, я обнаружила, что в распущенных волосах запутались какие-то тканевые кусочки. Выдернув первый попавшийся, я увидела матерчатый цветочек — как мило! Волосы, между прочим, мало напоминали мои. Прядка, которую я машинально принялась накручивать на палец, была очень темной, почти черной, и вилась крупными кольцами. Не чета моим обычным русым космам.

— Так, — раздался твердый голос священника. — Достопочтенные собравшиеся, у невесты от переживаний немного помутился рассудок. Прошу всех выйти и подождать снаружи, пока мы с госпожой Морвейн поможем девице Блейз прийти в себя. О том, продолжится ли церемония, сообщим позднее.

Гости, тут же загомонив и зашушукавшись, принялись подниматься с мест и выходить за двери, поминутно оглядываясь на меня.

— А я? — растерянно обратился к священнику несостоявшийся жених.

— Сэр Столгейт, вы тоже, будьте любезны, покиньте нас на время. Думаю, вашей невесте станет лучше, когда она останется в обществе только одной родной тети.

— Говорила я тебе, — тихо прошипела полная дамочка с визгливым голоском на ухо той длинной, которую назвали «госпожой Морвейн», — этого порошка нельзя давать много. Смотри, что она теперь вытворяет. Хорошо хоть не померла.

— Иди прочь, Горди. Потом поговорим, — таким же свистящим шепотом ответила женщина, пристально всматриваясь в мое лицо.

Я ответила ей абсолютно безмятежным взглядом. Какое мне дело до их переговоров? Сейчас проснусь — и они все исчезнут. Кстати, пора бы уже. Что-то я задержалась в этом сне. Он становится скучным.

— А ты, Горди Свон, пойди-ка сбегай за лекарем в замок. Сама видишь, госпоже Блейз нужна помощь, — бросил священник вслед удаляющейся полненькой даме.

— Конечно, отец Далмаций, я мигом, — закивала та. Правда, по ее одновременно заполошному и сгорающему от любопытства виду было понятно, что она скорее намерена подслушивать у замочной скважины, нежели бежать куда бы то ни было.

Когда наконец за всеми гостями закрылись двери, священник повернулся ко мне и жердеобразной женщине.

— Госпожа Морвейн, я хотел бы знать, что здесь происходит, — произнес отец… как там его?.. Далмаций, пристально глядя ей в глаза.

— Спросите у этой несносной девицы, святой отец, — с раздражением ответила тетка. — По какой такой причине, она устроила здесь немыслимое представление, вместо того, чтобы принять оказанную ей сэром Столгейтом честь?! Я не для того растила ее, как собственную дочь и устраивала ей самый лучший брак из всех возможных, чтобы она сейчас ответила столь черной неблагодарностью. Невероятное оскорбление и меня, и всех гостей, и главное — рыцарского достоинства жениха! — Она развернулась ко мне. — Альциона, отвечай, что здесь происходит?!