– Ваша Светлость, я не хочу забивать этим свою чудесную головку, – передразнила я герцога, а потом сладко улыбнулась: – Не хочу забивать свою чудесную странную лошадиную головку чем-нибудь сложным.

 – Леди Крис, ты здорова? – осторожно поинтересовался герцог. – При чем тут лошади?! Какие лошадиные головы? Ты пьяна? Тебя отравили?

 – Ваша Светлость, перед уходом я выполню свою святой долг – заставлю лекаря проверить вашу память. Потому что забыть то, как вы назвали меня очень странной лошадью, я навряд ли смогу.

 – Вы назвали леди Кристин лошадью?– спросил Уитмор с ужасом. – Леди Кристин, если хотите, я могу вызвать герцога на дуэль. Только не надо поспешных решений!

 – О нет, я просто хочу уволиться. Любым способом.

 – Любым? Прямо-таки любым? – Герцог вдруг победно улыбнулся.  – Хорошо, ты можешь уволиться, если станешь моей женой, леди Крис!

 – Ваша Светлость, вам жизнь не дорога? – я не сдержалась. – Вы ведь знаете, что моя магия никому не позволит мне навредить. И, сдается мне, брак с вами – самый страшный вред, который может существовать в этом мире.

Герцог на секунду растерялся, а потом у него появилось жалобное щенячье выражение.

 – Уитмор, она меня ненавидит?

 – Навряд ли, Ваша Светлость. Скорее, питает ненависть.

 – Уитмор, это одно и то же. – У герцога аж уголок губ дернулся.

 – Разве? Ну тогда да, она вас ненавидит.

 – Ваша Светлость. – Я повернулась к герцогу и твердо сказала: – Давайте я просто уволюсь. И мы на этом закончим. Я не хочу работать с людьми, когда мне не доверяют. И когда мне не рассказывают о том, что касается непосредственно меня. Это как минимум унизительно.

Шутливое выражение исчезло с лица герцога, когда он понял, как я серьезна.

 – Леди Крис, я бы тебе все сказал, но то, что произошло, – это не моя тайна. И уволиться я тебе не дам.

 – Да? И как же? – ухмыльнулась я. – Уитмор, у нас тут рабство появилось? Или подписанный договор вдруг стал пожизненным?

 – Отнюдь, – вместо Уитмора ответил герцог. – Но у меня обширные связи. Я не позволю, чтобы ты устроилась куда-нибудь, кроме как ко мне! Так что выбор у тебя невелик – ты либо выходишь за меня замуж и увольняешься, либо продолжаешь работать.

– Ваша Светлость, вам никто не говорил, что, когда вы угрожаете, нельзя смеяться и плакать одновременно? – вздохнул Уитмор. – Так ваши угрозы никто не воспримет всерьез. Даже леди Кристин вам не верит, а я уж и подавно. Давайте, Ваша Светлость, попытайтесь еще раз, но более грозным тоном.

 – Леди Крис, – рявкнул герцог.

 – Слезы подотрите, Ваша Светлость, – я фыркнула. – И попробуйте еще раз. Надо не кричать, а говорить сурово и серьезно. Как вы пытаетесь угрожать, если вам самому от своей угрозы смешно до слез?

Да, к такому поведению мне было не привыкать. При переговорах герцог был хитер, с убийцами и ворами безжалостен, но ругаться всерьез на меня или Уитмора у него не выходило совсем. Как, впрочем, и угрожать. Да и я вообще не помню, чтобы герцог хоть раз угрожал кому-то невиновному или не натворившему непоправимого

 – Леди Крис, вы же не всерьез собираетесь уволиться? – спросил Уитмор. – Вы только честно говорите, не врите, а то герцог скоро начнет плакать не от смеха, а от печали и отчаяния.

 – Все зависит от герцога. – Я пожала плечами. – Если бросит эту дурную затею с замужеством, то буду работать и дальше. Разумеется, после таких угроз, пусть и шуточных, я жду прибавку к премии.

– Не более пятидесяти процентов, – тут же выдал герцог. Он наконец смог взять эмоции под контроль.

 – Вы назвали меня странной лошадью, – безжалостно добавила я.