Серафима замолчала, молчал Иван – а что тут скажешь? Никаких идей у него не было, только вопросы. Например, зачем было тащить девушку снова в бандитское гнездо, чтобы ночью выкинуть в лесу. Но понятно, что у Симы нет ответов. Она сама вдруг спросила:

– А что насчет тебя, кстати?

– Что насчет меня? – тупо повторил Иван. – Я вообще случайно влип. Дернуло же выйти на прогулку среди ночи!

– Ну, если предположить, что ты всегда ходишь на прогулку с собакой в одно время по одному маршруту и тебя захотели втянуть в какую-то грязную игру…

– Я не хожу на прогулку среди ночи, ясно? Раньше, когда Сандра была помладше, выходили с ней в полночь и в четыре утра, но только во двор, на пару минут. А сегодня как наваждение какое-то, Санька скулила, мне не спалось…

Он задохнулся от приступа отчаянного сожаления, что ничего уже нельзя исправить, переиграть.

– Беда как воронка, – тихо произнесла девушка. – Она затягивает, и всегда кажется, что в какой-то момент можно было ее избежать. Легче думать, что нельзя. Просто проходить все ее круги до конца.

– Ну, ты уже прошла, радуйся! И нет, ко мне это точно не может иметь никакого отношения!

– Радоваться нечему. Я все так же не знаю планов тех людей. Возможно, их замысел сейчас только разворачивается. Ладно, допустим, ты подвернулся им случайно. И стал частью этого плана.

– Они всерьез думали, что я тебя убью и закопаю?!

– А почему нет? За меньшее убивают.

Иван досадливо поморщился. Осадить бы эту девицу, да неудобно, ей здорово досталось.

– Тебя могли сфотографировать со мной на руках, в общем, умело перевели на тебя стрелки. Прикончат меня сами – а у полиции уже готовенький подозреваемый. Или это страховка на случай, если я все же напишу заявление. Как я докажу, что это не ты был в той квартире? Люди думают, что незрячих легко запугать и подчинить своей воле.

– А это не так? – вялым голосом спросил Иван, окончательно деморализованный.

– Ну, скажем, не совсем так. Зрячие упускают из виду, что незрячий человек рискует тысячу раз на дню. Собственно, каждый его шаг – это шаг в никуда, в неизвестность, возможно, в пропасть. Постепенно вырабатывается стрессоустойчивость.

– То-то ты выглядишь почти спокойной, будто ничего не случилось, – буркнул Иван. – Ладно, ты хотела рассказать об одном подозрении, помнишь?

– Но оно уже нерабочее. Хотя…

– Что?

– Ладно, об этом чуть попозже. Прости, Иван, но я попросту отключаюсь. Мне нужно поспать хотя бы полчаса. Скажи, ты один тут живешь? Я не…

– Ты не. Один как перст.

– Тебе, наверное, нужно на работу или на учебу? Ты иди. В смысле, если не боишься меня тут оставлять. А то, может, я только прикидываюсь незрячей? Спроважу и обнесу твою квартиру.

– Шуточки у тебя, – отмахнулся Иван. – Зрячая ты давно бы уже поняла, что у меня брать нечего. Я ненадолго уйду, но ты точно разберешься? Или сперва провести тебя по квартире?

– Если оголенные провода не торчат, то я со всем справлюсь сама, – заверила девушка. Кажется, она обладала редким даром обращать в шутку самое ужасное происшествие. – Найду все, что мне надо. Даже то, о чем ты в своей квартире не подозреваешь.

– Туалет…

– Можешь не объяснять, я отсюда слышу, как там подтекает вода.

– Сантехника уже вызвал, – слегка покраснел Иван.

– Если не трудно, положи мне на край кровати еще и полотенце. Смою с себя улики, раз уж они зафиксированы.

– Тебе вроде как весело.

– У меня на нервной почве всегда так.

Иван сделал шаг к шкафу, застыл, повернулся к девушке.

– Но все-таки, Серафима. Какая-то есть догадка, почему тебя могли похитить? Мне нужно хоть на что-то отвлечься.