Он же, напротив, приблизился недопустимо сильно, края камзола коснулись платья.

- Вы что…

Его ладони уперлись в стеллаж по бокам от меня.

-  А если я скажу, что вы самое манящее создание, каких я встречал? – проговорил он вдруг глухо. - Что ваши рыжие волосы не дают мне покоя со вчерашнего дня? Что ваш запах меня дурманит…

От такой настойчивости я впала в ступор, сердце забилось еще сильнее, а магия в груди беспокойно заворочалась. Он стоял так близко, что ощущала его запах, терпкий, горьковатый, с примесью чего-то густого и тяжелого, во мне начинало шевелиться недоброе предчувствие.

- Пустите… - прошептала я и добавила, используя последний шанс вырваться: - Когда мой жених узнает, что я спряталась в либрариуме с мужчиной, ему это сильно не понравится.

Рассчитывала, что это отрезвит юношу. Но к моему великому смущению и удивлению, его ладонь оказалась на моей талии. Горячая мужская ладонь. Не призрачная, а очень настоящая и пальцы настойчиво сжимаются.

- А если скажу, Валенсия, что ваш жених я? И буду не против, если вы спрячетесь в либрариуме со мной?

- Что-о? – только и смогла выдохнуть я. Мысли в голове заметались, как напуганные бабочки, трепеща крыльями, я хотела спросить, как это возможно и, почему… Но не успела.

Губы, горячие и твердые впились в мой рот так жадно, что я только смогла замычать. Это был мой первый поцелуй и его бессовестно украли.

От растерянности я в первые секунды замерла, чувствуя, как круглеют глаза. Обе его ладони тем временем оказались на моей талии и прижали к себе так, что ощутила какую-то выпуклость, упирающуюся мне в бедро. Губы продолжали терзать мои, но когда в рот скользнул язык, я, наконец, опомнилась и упершись ладонями в грудь, с силой оттолкнула.

- Вы что творите! – выпалила я, вытирая губы и задыхаясь, потому, что оказалось, во время поцелуя надо дышать. – Вы… вы… вы меня поцеловали!

Юноша вновь шагнул ко мне, его ладони опять оказались на моей талии. В этот раз я тут же задергалась, пытаясь высвободиться.

- Валенсия, да не шумите, - прошептал он недобро усмехаясь. – Поверьте, я не сделаю с вами ничего противоестественного. Я же ваш нареченный, в конце концов.

- И думаете, что имеете право целовать меня в темном углу? Как какую-нибудь…

Я запнулась, пытаясь подобрать слово, которым называют девушек, позволяющих лапать себя во всех местах, а «жених» произнес:

- Я вовсе не считаю вас «какой-нибудь». А очень даже особенной. Такой манящей, такой яркой, такой необычной, непохожей на остальных девушек…

Он говорил слова, от которых любая другая уже растаяла бы. Да что там, я бы тоже расплылась перед ним лужей, если бы не его вопиющее поведение и не сокрытый дар в груди, который сейчас сжался в комок и напоминает готового к бою ежа.

- Прекратите, - тихо попросила я.

- Так трудно устоять перед тобой…

- Я прошу, пустите.

- Еще поцелуй, пожалуйста. Еще…

Он не договорил и вновь припал к моим губам.

Второй поцелуй.  Его тоже украли.

Нужно было срочно что-то делать, но его губы накрывали мой рот, скользили языком внутрь, и я со стыдом ощутила, что это могло бы быть не так плохо, не происходи все это именно так и с этим человеком. От растерянности ответила на его напор.

Ева расслабила губы, он простонал и буквально вдавил меня в стеллаж с книгами. Меня захлестнули противоречивые чувства. Поцелуи – это определенно ново и необычно, дымчатолицый говорит, что он мой нареченный, что это не зазорно, что это естественно. Но во всей ситуации что-то неправильное, еще и магия в груди ершится.

Попыталась прервать это беспутство, отстраниться. Только некуда, а его ладони тем временем, скользнули вниз, я протестующе замычала, потому что губы все еще заняты поцелуем. Но когда он, постанывая, стал спешно задирать юбку, в груди словно кувалдой ударили, накатила паника.