Она тут же перехватывает меня за ладонь и тянет внутрь гостиной.

- Ева, хорошо, что пришла.

Замечаю, что глаза у нее красные, будто она долго плакала, и немного припухшие.

- Он дома, только сначала мне нужно с тобой поговорить.

- Хорошо – я кладу сумку на подлокотник дивана и присаживаюсь рядом. Тетя Лиза устраивается в широкое кресло напротив меня. Теребит руками кромку домашнего платья.

- Ян опять где-то прячет. Вчера, как вернулся из клуба, сразу к себе в комнату ушел. Музыка орала на весь дом. Нам с отцом не открывал. Мы стояли под дверью, а потом Филипп психанул и пытался вскрыть дверь, так этот засранец вылез в окно. Крыша мокрая, вот он и слетел.

- Куда? – спрашиваю мертвецким голосом.

- Как куда! Прямо вниз. Руку повредил, лангетку наложили, и ушиб внутренних органов. Врач сказал, еще хорошо отделался. Без переломов. А этот ненормальный еще и смеется, не соображает ничего. Говорю ему: «Что же ты засранец, делаешь, ведь у вас игра скоро?». А он: «Плевать». И ржет. Вот и все. Плевать ему. Теперь недели две дома сидеть будет.

- Теть Лиз – у меня подбородок дрожит. – Это не я. Я не доставала. Вы же знаете, после того раза…

- Знаю, девочка, знаю. Верю. Это еще, наверное, из старых запасов. Пока врач его осматривал, отец всю комнату вверх дном перевернул, но ничего не нашел. Может, ты как-то повлияешь? – опять хнычет, я и сама близка к этому. – Только за ум взялся. В спорт с головой ушел. А тут…

Блин, вот дурак! Слов нет! Не хочу думать, что это из-за нашей с ним ссоры. Ведь Марек меня не любит. Даже сказать ничего не смог вчера.

- Я поговорю, теть Лиз, только вы не плачьте.

Она судорожно закивала головой и проводила меня встревоженным взглядом до лестницы на второй этаж.

Останавливаюсь перед дверью. Оттуда грохочет Mouse In Da Chaos, отдавая битами по дубовой поверхности.

Стучусь кулаком. Ноль реакции. Тогда долблю ногой.

- Ян, это я! – пытаюсь крикнуть как можно громче в щель между дверью и косяком. – Марек, блин!

Музыка, наконец, становится тише. Дверь медленно приоткрывается. На пороге Ян. Взгляд расфокусирован, волосы в беспорядке, под глазами синяки, на щеке свежая ссадина. Марек стоит в одних серых спортивках, висящих на бедрах ниже, чем резинка брендовых боксеров. На руке черная лангетка, переходящая на плечо и скрепленная липучкой под мышкой.

- Впустишь или как? - склоняю голову на бок, дожидаясь хоть какой-то реакции.

Ян отмирает, убирает руку с двери и уходит внутрь комнаты, усаживаясь на кровать рядом с макбуком.

Соображаю, как себя вести дальше. Если буду нотации читать, не прокатит. Наоборот, просто поцапаемся. Ян взбесится еще больше.

Мы с ним так похожи. Просто два одиноких ребенка, живущих в семье. И хоть у Яна она полноценная, есть и отец, и мама рядом, но все совсем не так, как кажется. Мать все свое время посвящает лишь дочери, младшей сестре Яна, которой недавно исполнилось пять, а отец вечно торчит на работе, впрочем, как и мой. А когда Ян был маленьким тетя Лиза работала моделью, спихнув сына на нянек. А на лето его сплавляли в Краков к дедушке с бабушкой, чтобы Марек корни отца не забывал и учил польский.

Мы, как сорная трава. Росли сами по себе, и теперь лишь всем мешаем.

В комнате, как обычно, темно. Шторы почти полностью задвинуты. Лицо Яна освещает экран макбука.

Забираюсь к нему на кровать и пристраиваюсь рядом.

- Пытаюсь выбрать фильм – тихо говорит Ян, двигая пальцем по тачпаду.

- О, вот это зачетный – останавливаю его руку на сериале «Черное зеркало».

Ян молча вырубает музыку и включает первую серию. Откидывается на подушку, расположив макбук между нами. Я стягиваю тесный пиджак и заваливаюсь рядом с ним, укладывая голову на здоровом плече. Марек не любит парфюм, и от него всегда пахнет гелем для душа с цитрусовыми нотами. Запах лета. Ян и сам похож на лето.