Я с замиранием сердца ждала продолжения допроса, ждала, что в итоге мой бывший прямо здесь и сейчас начнет открывать и выуживать всю правду, но…

– Я так и знал, – выдохнул Герман. – Мне твоя Аня никогда не нравилась. У нее всегда было на лбу написано – «вход только за деньги», – парень поморщился, скривился и тяжело вздохнул.

Пока он это говорил, у меня созрела отличная история, которая должна многое ему прояснить и уберечь меня от лишних вопросов. Инцидент будет разрешен одной ложью. Это лучшее, что я могу сделать сейчас и предложить ему.

Еще неделю назад я поклялась себе, что никогда, никому и ни при каких обстоятельствах не расскажу о Юрии. Я знала – то, что со мной случилось, полностью моя вина, мой стыд и моя боль. Меня всю колотило и лихорадило от подробных и ужасных воспоминаний. И еще мучили угрызения совести и опасения за жизнь Анны. Если с ней что-то случится, я не смогу с этим спокойно жить.

Вдохнув и почувствовав всей грудью прохладу и свежесть вечернего воздуха, я ощутила, что мне стало капельку легче, и продолжила разговор.

– Слушай. Я не знаю, как сказать, но считаю, что с ней что-то случилось там… Нехорошее, – добавила я со всей серьезностью. – Уже неделю она не отвечает на звонки и не пишет. Ее инстаграм завис на том дне, когда я… – я осеклась вовремя, потому как хотела сообщить, что была с ней там в тот день, а это была совсем лишняя информация для Германа.

Герман переложил пакет из одной руки в другую и задумчиво сомкнул губы. Он вдруг стал чем-то встревожен и обеспокоен, он явно стоял в нерешительности – сказать или промолчать. Затем, приняв какое-то решение, сообщил:

– Знаешь… Я тут вчера слышал новость, что одна русская девушка выпала из окна отеля. Именно в Дубае. Какой-то отель очень знаменитый и дорогой. Девушка не была туристкой, и ее подозревают в проституции… – он внимательно и пристально посмотрел на меня.

Я от ужаса чуть не вскрикнула. Физическая и душевная боль ударили меня разом, ввергая в панику… Мне припомнились слова Анны: «Лучше сдохнуть в пятизвездочном отеле…»

Резкая боль в животе снова согнула меня пополам. По инерции я быстро вытянула руки вперед, ожидая, что вот-вот упаду, и вовремя ухватилась за рукав Германа. Меня начало лихорадить и трясти с жуткой силой.

– Она жива? Эта девушка… – я хотела только одного, чтобы он сказал сейчас – да!

Герман испугался и оторопело смотрел на меня. И, наверное, тысячу раз пожалел, что рассказал мне совершенно непроверенную новость, которая еще утром никакого значения не имела для него самого, а теперь являлась главной причиной моего непонятного приступа и поведения.

– Ты что… – горячо возразил мужчина. – Нет, не думай… Это не она, – стал уверять меня Герман. Его явно сильно обеспокоило мое состояние, поэтому он бросил пакеты на землю и приобнял меня. – Сейчас поднимемся и погуглим. Я думаю, в новостях уже есть ее фото и полная информация о событии, – он провел своей теплой большой рукой по моей голове.

Я так сильно сжала его куртку, что мои костяшки пальцев побелели.

«Не она…» – шептала мысленно про себя.

Не в силах поднять голову, я молча отлипла от парня и подошла к двери подъезда.

– Алис, сейчас все узнаем. Ты только не волнуйся! – Герман был встревожен как никогда, но в квартиру мы поднялись без единого слова. Я не знаю, о чем он думал в тот момент, какая картина складывалась в его голове, но то ли из уважения, то ли из сочувствия он не задавал лишних вопросов, просто искоса посматривал на меня. Его молчание помогло собраться с духом и восстановить силы, потому что нас ждала встреча с Вадиком.