Это впервые, когда Леон меня касается.

Эффект сильнее, чем от всех его друзей вместе взятых. Тепло его кожи на моей — как кипяток!

Я вскидываю глаза.

Золотов подталкивает меня вперед, говоря Максу:

— У нас совещание. Извини.

— Угу, — сторонится Макс.

Я не успеваю на него обернуться.

Хватка на моем локте становится крепче, и я смотрю на ноги, чтобы в них не запутаться.

Леон ведет меня по коридору. Стук моих каблуков частит. Стук сердца — тоже. Это возвращает на Землю из той вселенной, где я каждой клеткой впитываю тепло его тела, словно наркоманка. Тепло от незначительного крошечного контакта, и это вызывает стыд!

Я возвращаюсь в реальность, которую Леон мне продемонстрировал. Наглядно. Нагляднее некуда.

Он тащит меня в сторону, к дверям пожарного выхода. Толкает дверь рукой, и мы выходим на лестницу, где звуки наших шагов превращаются в эхо.

Хоть здесь не тесно, мне не хватает пространства.

Я отскакиваю к стене, вырвав руку.

Смотрю на своего босса, ожидая, пока он скажет то, что хотел. Ему определенно есть что сказать, раз мы здесь.

Леон кладет руки на бедра, взвешивая то, какой неравнодушной к происходящему я выгляжу.

Взбесившийся пульс к щекам подогнал краску, дышу я тоже неровно!

Мой день уж точно прежним не будет. Думаю, на это он и рассчитывал. Это подтверждает хотя бы то, что, врезавшись в мое лицо взглядом, Золотов спрашивает:

— Расскажи, как ты оцениваешь свою стрессоустойчивость?

— Ты не читал мою анкету? — юродствую я. — Стрессоустойчивость у меня запредельная!

— Непохоже, — указывает он на меня подбородком.

— Ты меня раскусил, — выпаливаю я в сердцах. — Она у меня дерьмовая!

— Тогда я покажу тебе, где выход. И про твое условие мы забудем.

— Уйти я всегда успею.

Я вижу, что мой ответ его злит, но это не помогает остыть.

— У тебя проблемы с самосохранением? — почти рычит Леон.

— Пусть мои проблемы тебя не волнуют!

Сделав ко мне шаг, Леон выбрасывает вперед руку и на этот раз смыкает пальцы на моей шее.

Перед глазами моментально вспыхивает туман, дыхание останавливается.

Леон толкает меня к стене. Я касаюсь ее затылком и хватаюсь за мужское запястье в машинальной попытке защититься.

— Я и сам не знаю, на кой хер твоими проблемами озаботился! — выпаливает он мне в лицо.

Моими проблемами? То есть это была забота?! Обо мне?!

Я не в состоянии это обдумать. У меня под ложечкой сосет.

Я сглатываю слюну, выдыхая:

— Скажи, когда узнаешь…

Я упираюсь ладонью в его живот. Мышцы под моими пальцами вздрагивают. Он перехватывает мое запястье. Отводит мою руку. Тоже машинально.

Я чувствую себя беспомощной.

Наверное, мои зрачки заполнили радужку, ведь я все еще в тумане.

Боже, его тело — как камень…

Одного касания было достаточно, чтобы это понять. И чтобы захотеть… еще…

Весь мой запал превращается в слабость под коленями.

Со вдохом ко мне возвращается зрение, и я смотрю в глаза напротив, став совершенно немой.

Леон опускает глаза на мои приоткрытые губы. Втягивает носом воздух.

Его пальцы давят, но я не понимаю, страшно мне или нет. У меня есть гребаная волшебная кнопка?! Наверное, ведь я возбуждаюсь!

Смотрю на егогубы, хрипло требуя:

—Отпусти…

Он разжимает пальцы, и я вдыхаю по-настоящему.

Леон отходит и упирается руками в перила лестничной площадки. Смотрит вниз, опустив лицо, а я пытаюсь почувствовать под ногами пол.

— У тебя есть пара дней, чтобы решить, усложнять себе жизнь или нет, — произносит Золотов хрипловато.

— Твои друзья такие злопамятные? —яеле ворочаю языком.

Вскинув голову, он со смешком говорит:

— Я не знаю. Хочешь сама проверить?