— Ты! Я бы не стала спать с тобой!

— Так речь ведь идет не о тебе, а о Буровой, — замечает он, опустив лицо и сверкнув на меня темными камнями глаз. — Так что, если передумаешь, то просто скажи.

Не знаю, что произошло, но в этот момент я как будто увидела другого Кронглева. Словно он только притворялся хамлом, а на деле думал о чем-то ином. Он не стал напоминать, что мы уже переспали, употребив какое-нибудь мерзкое словцо вроде "совокупляемся".

— Это тебя затолкали в машину, угрожая оружием? — спросила я куда спокойнее, чем прежде, озадаченная явившимся открытием. — Дважды.

— Единожды. Я не угрожал тебе стволом, а обещал закопать и прокатить в багажнике.

Он издевается, да? Он точно издевается!

— Это меняет дело!

— Точно, — подтверждает Кронглев, подтянув меня вровень со своим лицом.

До этого я, можно сказать, рассматривала контуры его подбородка.

— Кто назвал тебя путанессой и Белоснежкой?

Я открываю рот, чтобы ответить. Но имя Бурова застревает в горле, потому что я понимаю, к чему он ведет все это. Стоит мне назвать его, и он утвердится в мысли, что я та еще стерлядь.

— Это не важно, — отвечаю я быстро и пытаюсь отвлечь его. — Зачем ты притащил меня сюда?

— Один мой вопрос, другой твой, Богиня. Ответы обязательны.

Он намеренно зовет меня так! Понял, что бесит, и теперь выводит меня из себя.

— Я приняла его за тебя. Точнее, мне сказали, что он – это ты. Имя не важно.

— Так не важно, что ты отказываешься назвать его?

Я же объяснила! Но хватаюсь за соломинку, что он сам протянул мне.

— Я ответила на твой вопрос.

— Подумал, что тебе не впервой и не ошибся, верно?

— Верно, — говорю, скидывая с себя его руки. — Ты просто тупой.

Я, разозленная донельзя, перелезаю через него и останавливаюсь, придавив его купат. И виноват не мужик и не мое плюнувшее на все самолюбие, решившее воспользоваться так и не успокоившимся телом подо мной. Дело в резком звуке, который нельзя описать никак иначе, как "пук!"

10. Визуал Венера

тут два изображения

или так