Я замерла. Она же говорит обо мне! И так буднично, словно я не человек вовсе, а какой-то мешок картошки. Золотой мешок.

– Ух! Это вы загнули, госпожа. Но я поспрашиваю…

Именно в этот момент со стороны улицы донесся обреченный крик. Я бросила корзинку и опрометью бросилась на звук, сердце застучало с высокой скоростью, нутром я чуяла – случилось ужасное.

Розочка, воспользовавшись заминкой матери и жениха, вышла из храма и шагнула со скалы, на краю которой располагалось святилище Богини Лиорет.

– Деньги не верну, – безразлично сообщила приемная мать, посмотрев вниз, где на серых камнях у моря лежало бездыханное тело в белом платье. – Свою часть сделки я выполнила. Девушку вам привела, а что не уследили – сами виноваты, господин купец. Теперь еще на похороны тратиться, – сплюнула в сторону Марта.

Тогда мне особенно запомнилась реакция матери, но и жених оказался не лучше. Тот, кто еще десять минут назад сжимал руку Розочки и восхищался ее красотой, пожал плечами, смотря вниз вслед за матерью.

– А хорошенькая была, я бы ее познакомил со взрослой жизнью. Плату требовать не буду, спишем все на непредвиденные обстоятельства. В следующий раз я буду умнее.

– Глупые девки не понимают своего счастья, – она снова смачно сплюнула на землю, пристраивая кошель на толстый кожаный пояс. – Только никому, слышишь? Иначе король прикроет нашу схему, а у меня на каждого из покупателей найдется информация. А ежели со мной что станется, так муж подстрахует.

2.2

Мне было больно, грустно и непонятно. Почему Розочка предпочла спрыгнуть? В каком состоянии находилась старшая сестра, раз решилась на такой поступок? Пока остаток дня Марта занималась хлопотами, связанными с телом, я нашла условленные золотые и показала Златке. Та округлила глаза от удивления, они стали казаться еще более большими и синими. Мы посмотрели на малюток, оставшихся теперь полностью на нашей с сестрой плечах. Младшей два года, и близняшки пяти лет. Дети играли с соломенными куклами во дворе.

– Знаешь, что, Златка? Я сейчас пойду в деревню, найду того кузнеца и спрошу у него про побег и помощь. Может быть, нам действительно стоит…

– Стой, – с несвойственной детям мудростью прервала сестра. Ей недавно стукнуло двенадцать, но умной она была не по годам. – Сначала спрячь монеты, вдруг пригодятся еще… Бежать некуда нам, ты знаешь это не хуже Розочки. Родителей нет, все мы – сироты, оставшиеся без защиты родов. За нас некому заступиться. А кузнеца я знаю. Это Лукас, завидный жених. Думаю, они с Розой встречались.

– Встречались?.. Неужели она?..

– Да, скорее всего она уже отдала свой Дар, и очень боялась последствий. Купец удачно забыл артефакт, но он все равно бы узнал…

Мы обе замолчали. Розочка не решилась сбежать, но подталкивала нас к такому опрометчивому шагу с детьми на руках.

– Я все равно пойду к Лукасу, узнаю, – поднялась с топчана. – Мы выберемся, Злата, обязательно выберемся.

Сестра посмотрела на меня своими мудрыми глазами, хлопнула длинными черными ресницами. И правда красавица. Но у нас еще было время. Так мне тогда казалось.

Кузнеца я нашла тем же вечером. Парень сидел у своего дома, опустив голову вниз. Весть о гибели Розочки разлетелась быстро и он, наверняка, уже знал.

– Лукас? – окликнула парня. Хотя нет, не парня, он был уже взрослым мужчиной, очень красивым, широкоплечим, со светлыми короткими волосами. Сильным и мускулистым.

– Ты кто? – безразлично отозвался он. А потом прошелся по чуть более осмысленным взглядом, задержался на босых ступнях. – Еще одна дочка Марты? Одни беды от вас.