— Говори.

— До дочери своей не могу дозвониться. Можешь заехать к нам с проверкой?

Морщусь. О том, что у полковника Литвинова есть дочь, уже забыл. Последние несколько лет девочка училась за границей, вернулась в марте, и с тех пор ничего хорошего от Давида о ней не слышал. Молодежь сейчас часто неадекватная, в работе многого навидался, жуть.

— Заеду, Давид, — соглашаюсь, показывая водителю, чтобы разворачивался. — Без проблем.

— Спасибо, подполковник. Буду благодарен. Если там в гостях кто, гони всех поганой метлой. И Эмилия пусть телефон включит. А с тобой мы посидим по-братски, как приеду. Милости прошу к нам на дачу. Шашлычок, беленькая.

— Ловлю на слове, — киваю, отключаясь.

12.06. Дом Литвиновых

Медленно поднимаясь по лестнице сталинской высотки, пытаюсь разобрать доносящиеся до меня звуки. Чем ближе подхожу, тем громче они становятся. Надеюсь, хотя бы услышат звонок?

Вспоминаю дочку друга, которую в последний раз видел, кажется, три года назад. Да. Точно три. Единственное, что помню, — необычного цвета глаза. Будто в лазурь майскую зелень замешали.

И возраст. Сколько ей сейчас?

Семнадцать, восемнадцать? Ребенок.

Еще раз нажимаю на звонок, и наконец-то слышу, что тяжелая дверь открывается. Ожидаю увидеть ту же угловатую девчонку с брекетами, что и три года назад, но на пороге возникает высокая молодая девушка в довольно открытом купальнике.

Смотрю снизу вверх.

Стройные ноги, плавные бедра, впалый живот над резинкой узких трусов. Кожа загорелая, ровная, увлажненная.

Глаза поднимаются к упругой груди, едва прикрытой треугольниками с тонкой перемычкой посередине.

— А, Ренат, привет! — здоровается полуобнаженная нимфа.

Впиваюсь взглядом в красивое лицо, обрамленное темными блестящими волосами. Идентифицирую личность только по глазам. Все остальные параметры — полная противоположность составленному в голове портрету.

Все мимо.

И это… пиздец. Пиздец как странно, потому что я принадлежу к категории людей, у которых «ожидание-реальность» в ста случаях из ста совпадает.

[1] Автомобиль. Здесь и далее — прим. авт.

[2] Флажок — пометка, сигнализирующая о выходе (входе) объекта из помещения.

2. Глава 2. Ренат

— Проходи, — Эмилия делает шаг назад, пропуская меня в квартиру.

Здесь привычно: ремонт в классическом стиле с лепниной под потолком, лаковая мебель и отреставрированный до блеска паркет. Жена Литвинова умерла при родах, дочь он воспитывал один, поэтому никакого намека на женские руки в помещении нет. Эти стены пропитаны ароматом кубинских сигар.

— Там мои друзья.

Легким кивком указываю ей, чтобы шла вперед, и закрываю за собой дверь на защелку. Взгляд то и дело грозит опуститься на округлые ягодицы, кое-как прикрытые таким же треугольником, как на груди, только чуть большего размера.

Надо же так измениться!..

Никогда не страдал проявлениями животных инстинктов. Это противоречит моей деятельности, потому что хороший чекист — тот, кто не чувствует даже физической боли. Обуздать член — туда же.

Да и обычно меня возбуждают самодостаточные, интеллигентные женщины, глядя на которых очертания плавных линий можно додумать, а не рассмотреть во всех нескромных деталях. Кто-то вроде сегодняшней Алены.

— Тебя папа отправил? — резко разворачивается девчонка.

Приветливо смотрит, сверкая белоснежной улыбкой. Брекеты сделали свое дело, зубы у нимфы острые и ровные. Она по-девичьи заламывает руки и дуется, что не отвечаю.

В гостиной творится какой-то пиздец.

— Что здесь происходит? — хмурюсь. — Выключите музыку.

Диван заправлен шелковым постельным, а вокруг расставлены камеры и куча видеооборудования. Пацанов трое. Двое смотрят в монитор, один сидит в кресле у окна с телефоном в руке.