Мое сердце гулко ухнуло.

Я словно завороженная наблюдала, как один за другим пропадают сочные плоды с моей руки. Это был такой сакральный момент, что хотелось остановить время и запечатлеть его, хоть на мгновение.

Когда с черешней было покончено, и я собралась отстраниться, неожиданно меня схватили за руку, крепко и ловко удерживая на месте.

Я напряглась и опустила взгляд вниз. Это был герцог! Мой муж! Он так сильно сжимал мое запястье, что, наверное, завтра на нем появятся синяки, но сейчас я не готова была произнести ни слова.

Мне вспомнился его наклон головы и легкий поворот, как он самостоятельно выплевывал косточки. Получилось! Герцог постепенно идет на поправку! У него заработали мышцы шеи!

- Ты мой родненький, мой славный! У тебя получается, получается! – шептала я, вглядываясь в светящееся мужское лицо и покрывая его беспорядочными поцелуями.

С хорошим настроением, мы продолжили прогулку. Увидев красивые цветы, я отважилась вспомнить юность, и нарвав подходящих цветов, принялась плести венок. Один для себя и один для мужа.

Мы сидели рядом, едва касаясь друг друга ногами. Ксавьер не спускал с меня горящих глаз, а я, наоборот опустила свои вниз, боясь столкнуться с его и утонуть в их неге.

- Ксавьер, смотри, какой красивый вышел. – надела венок ему на голову и заливисто рассмеялась. С ним он был похож на древнегреческого бога. На Дионисия.

Такой же молодой, соблазнительный, искушающий и призывающий согрешить.

Я отошла от него на пару шагов, скинула туфли и ступив босыми ногами на зеленую траву, надев венок из цветов на голову, закружилась в воздушном танце, подпевая:

Я нарву в ладонь черешню,
Переспевшую на солнце,
Подберу заколкой кудри,
Постучу в твое оконце.
И замру, восторг скрывая,
Я от глаз твоих хмелея.
Улыбнусь, с надеждой тайной
Протяну ладонь, робея.

Остановилась, чтобы перевести дыхание и замерла. Герцог смотрел на меня так… так… вызывая тахикардию и порочные мысли.

В тот момент я не соображала. Мозг выключился, осталось только жаркое и страстное желание, распаляемое горячим проникновенным мужским взглядом.

Я плавно подошла к мужу, уселась к нему на колени и, нежно взяв его лицо в ладони, набросилась на его губы в пьянящем и жгучем поцелуе.

Ну точно, Дионисий. Заставил потерять голову и захмелеть от одного лишь взгляда…

И где-то на задворках сознания вдруг услышала женский плач. Тоненький, навзрыд, словно плакал маленький ребенок.

Я не хотела отрываться от мужа, но плач не прекращался, звуча все тоскливее и отчаяннее.

Неохотно отодвигаясь и с большим сожалением разрывая контакт, я прошептала:

- Подожди, Ксавьер, кажется, кто-то плачет, за беседкой.

Быстро вышла и присмотрелась.

В кустах винограда сидела на земле, поджав ноги и обхватив их руками, та рыжеволосая служанка из замка. И горько-горько рыдала. По-настоящему. Искренно.

24. Визуал к главе

В саду

25. 21. Рассказ служанки

Я стояла в нерешительности. Подойти или развернуться и уйти? По любому выходило, что она протеже кузена и скорее всего приставлена наблюдать и докладывать обо всех делах в замке.

Девушка вновь зарыдала, тихонечко подвывая. Так плачут, при серьезных потерях и от отчаяния.

Совесть начала ворочаться и нашептывать, чтобы я подошла и выспросила про беды. Я сделала три шага вперед.

Служанка подняла голову на звук, протерла ладонями зареванное лицо от слез и побледнела, столкнувшись с моим взглядом.

- Вввваше сссиятельссство. – испуганно пробормотала она, подскакивая с земли и пытаясь отвесить мне поклон.

Я села на траву, рядом с тем местом, где только что сидела она. Похлопала рукой, предлагая присесть.